Черныш тыкался носом в плечо Адриенны и, кажется, не мог поверить, что кошмар закончился. Что его увели от этих страшных и злых людей.
Адриенна не отпихивала коня.
Она гладила его по умной морде и тихо уговаривала потерпеть. И кошмар закончится. Он вернется к хозяину…
* * *
– И что это было?
Паскуале хотелось объяснений.
За время пути до постоялого двора Адриенна успела все продумать и ответила почти честно:
– Я узнала коня. И Черныш меня узнал, вот и все. Виделись.
– Вот оно как…
Паскуале мигом успокоился. Если Адриенна коня знает… ну и кому, если не ей? Видел он, как девушка к лошадям подходила, как смотрела, как лошади к ней тянулись…
– Теперь надо подумать, что с ним дальше делать…
Адриенна даже брови подняла удивленно.
– Ньор Паскуале, да разве тут есть над чем думать? Вы берете коня и едете к дану Каттанео. Антонио Каттанео. И возвращаете. Двадцать лоринов я вам отдам.
– Дана!!! – Паскуале возмутился так искренне, что Адриенна улыбнулась.
– Ладно. Но тогда… давайте купим еще одну кобылку и жеребца, я уже примерно знаю, кого именно. И вам действительно пора собираться в дорогу. Только Чернышом надо бы заняться, не то он не дойдет…
Паскуале довольно кивнул.
– Конечно, дана. Но вы ж поможете с этим зверем?
Сейчас, избавленный от пут на ногах, гордо поднявший голову, Черныш действительно был арайцем. А это звери весьма и весьма своевольные. Даже когда похожи на свою заморенную тень.
Адриенна только вздохнула.
Лучше б, конечно, ей и съездить. Но ничего, коню она все объяснит, тот будет слушаться.
Дитя Ветра.
Кто это такие?!
И конь слушался.
Он терпел, когда ему промывали глаза, терпел, когда чистили ранки, когда проверяли и копыта, и зубы, с последних, кстати, еще и краску стерли…
Терпел, когда давали лекарства. Только ржал тихонько и косился в сторону Адриенны. Но та была рядом. И подтверждала все кивком.
И Черныш терпел.
Его забрали у воров, его обещают отвести к хозяину. Что еще нужно?
Он потерпит.
Энцо крутился рядом, но Адриенна не обращала на него внимания. А ему так хотелось, чтобы она улыбнулась, и именно ему, Лоренцо Феретти!
Ну хоть взгляд!
Хоть слово какое…
Увы, конь интересовал девушку намного больше благородного дана.
* * *
Только вечером Адриенна смогла задуматься, что и как с ней произошло. До вечера времени как-то не было. Пока одно, пока другое, и только лежа в постели, в своей комнате, она смогла более-менее соображать.
Она… она просто поняла коня. Сначала она поняла его чувства, потом мысли… имя хозяина ей точно сказал конь. И свое собственное имя – тоже.
Не с потолка же она его взяла?
И реакция ромов подсказывала, что все так и есть. И Черныш, и дан Каттанео…
Дитя Ветра.
Так назвал ее конь. Об этом ли говорила Моргана? Когда обещала, что Адриенна, как кровь от крови и плоть от плоти земли, начнет понимать живущих на ней? Адриенна подумала, что на скотный двор лучше не заходить. А то и курица в рот не полезет…
Она прекрасно понимала, что все эти симпатичные несушки предназначены на мясо, но раньше не интересовалась, что они думают по этому поводу. А сейчас может получить все эмоции… вряд ли ей это понравится.
Но до этого-то дня все было как обычно?
А всех ли она понимать может? Или только таких, как лошади? Самых смышленых?
Дитя Ветра. Это потому, что вороны на гербе? Потому, что Моргана – полуптица? Не понять… может, со временем прояснится?
А если сейчас попробовать с кем-то поговорить? Есть же тут собака, есть кошка, в конюшне лошади… кто мешает Адриенне прогуляться?
Да никто!
Девушка накинула верхнее платье прямо на ночную рубашку, завернулась в плащ, сунула ноги в сапожки и выглянула в коридор.
Никого. Отлично!
Вперед?
Адриенна тенью скользнула к лестнице. Представила, что заворачивается в черные перья, как в плащ… Может, и не подействует, но почему не попробовать?
Надо только потом на ком-то проверить, когда будет не слишком важно. В СибЛевране. А здесь лучше и самой по себе не попадаться.
Хозяин «Матерой рыси», ньор Пиччини, заботился об удобстве постояльцев. А какое уж тут удобство, если знатным данам приходится спускаться в общий зал?
Никакого, правильно. Еще пристанет какая пьянь и рвань, потом плохая слава пойдет о его постоялом дворе. Поэтому лестница выводила на задний двор, минуя общую залу. Незамеченным и не расплатившись все равно никто не уйдет, там привратник есть.
Для Адриенны сейчас это было вдвойне удобно.
Она вышла на задний двор и свернула к конюшне. И замерла в тени строения.
Мимо прошли две служанки, особо и не скрываясь. Да и зачем им?
– …пойдешь завтра?
– Если пригласит – пойду. Он хоть и скуповат, но в постели хорош.
– Пфф… тощий, как свищ. И молодой еще, зелень зеленая.
– Что бы ты понимала? Это благородный дан, а не твои ньоры. Да на тебя дан и не посмотрит!
– Ну посмотрел на тебя этот Леонардо! Даже поимел! И что? Не женится, с собой не заберет, денег нет… тьфук, а не дан.
– Зато благородный. А деньги все у дана Марка, он сказал. Но пару дариев я с него получила.
– С данов лорины брать надо…
Служанки прошли мимо.
Адриенна сделала себе пометочку в памяти. Ага, вот что болит у Леонардо. Вот почему он остается на постоялом дворе.
А как красиво рассказывает о своей любви!
Тьфу, пакость.
Хотя… мужчины существа странные, у них с одной любовь, а с другой кровать. И даже изменой не считается…
Ну и пусть его, не до того!
Если бы не Черныш, Адриенна бы это серьезнее переживала. Но сейчас возможность разговаривать с животными затмевала все, в том числе и измену Леонардо. Изменил? Это даже не измена, клятв-то он ей не давал!
Вот и собачья будка.
– Локо, Локо…
Собачий нос высунулся из будки. Потом высунулся и весь пес. Адриенна показала ему предусмотрительно захваченный из комнаты кусок колбасы.
– Будешь? Хороший мальчик, умный, иди сюда…
Локо действительно был умницей. Дурной собаке на постоялом дворе не место. Он принюхался и целеустремленно порысил к Адриенне. Страшенная пасть расползлась в улыбке. Да, собаки тоже улыбаются, и очень обаятельно. Они могут.
