Адриенна протянула Локо кусок колбасы. Прислушалась.
Удовольствие. Вкусно, хорошо, спокойно.
Мысли? Мыслей никаких нет.
– Локо, как зовут твоего хозяина?
Тишина в ответ. Адриенна билась еще с полчаса, но потом признала свое поражение. Наверное, Черныш смог докричаться, потому что ему очень нужно. А Локо не нужно, ему и так очень даже неплохо. Есть миска, будка, хозяин и служба. Чего еще надо?
Разве что собачью даму.
А не разговаривать с человеческим щенком…
Вот это Адриенна поняла очень четко. И даже вздохнула.
Мысли – нет, но чувства, ощущения… ну хоть так? Тоже неплохо ведь, правда?
Она погладила Локо и направилась в конюшню.
Купленная даном Марком белая арайка мирно стояла в своем деннике. Адриенна потрепала ее по гриве.
– Эх ты, бедолага…
Лошадь фыркнула в ответ, явно не соглашаясь. С чего это она – бедолага? Тепло, уютно, спокойно… хочется, конечно, на воле побывать, но и тут неплохо кормят.
– Это ты эданну Сусанну не видела, бедолага.
Адриенна как живую представила себе ненавистную мачеху. Фигуру, глаза, повадки…
Лошадь недовольно фыркнула. Кажется, ей тоже что-то не понравилось.
– Да, и вот такой тебя предназначили. Она как усядется своей тушей… а остальное время будешь в конюшне стоять, потому что сводить тебя с кем-то невыгодно, нет у нас таких лошадей, а эта зараза никому на тебе ездить не даст. Разве что проминать иногда будут…
Лошадь фыркнула еще раз.
Адриенна вздохнула.
– Чернышу повезло. А вот тебе… хотя кто знает, может, и сложится? Какое-то время вам бежать бок о бок…
Она тихо рассказывала о Черныше и не замечала уже, что лошадь-то смотрит вполне осмысленно. Серьезно и вдумчиво.
Адриенна еще не слишком хорошо понимала зверей, разве что тех, кто желал с ней общаться. Зато звери преотлично понимали ее.
И арайка Бьянка (ах, какое оригинальное имя!) решила не сопротивляться, когда за ней придут. Возить толстую и, судя по всему, противную бабу ей не хотелось. А вот побегать рядом с арайцем – очень даже.
Черныш, говорите?
Как это… волнующе. И как интересно…
* * *
День погрузки.
Это вовсе не так романтично. Скорее это попытка впихнуть невпихуемое и уложить неукладываемое. Причем так, чтобы в небольшой объем телеги вместилось раза в три больше всяких полезностей и нужностей. А еще телеги бывают разные, колеса с узкими и широкими ободьями, разные лошади, да и груз надо распределять по-разному…
Нет, не такое это простое дело.
В это Адриенна не лезла.
Погрузкой всегда распоряжался дан Марк, иногда с помощью крепкого словца, иногда и с помощью затрещин…
Девушка взяла с собой сопровождающих и отправилась снова на ярмарку.
Больше они с ньором Паскуале решили не рисковать и вместе не показываться. Но поговорить все же стоило, да и попрощаться тоже. Поэтому в обед Адриенна совершенно случайно отослала всех сопровождающих по разным делам и поручениям и пообещала дождаться их вон в той таверне. Заодно и поест.
А на возмущение Марко, мол, не подобает, только отмахнулась.
Не подобает? Так мы никому и не скажем. Ты со мной зайди, я обед закажу, а ты сбегай, все отнеси и возвращайся. И урона моей чести не будет.
Я дана, в сопровождении… телохранителя, зашла перекусить. А что ненадолго тебя отослала, так имею право. Ничего страшного.
На телохранителя Марко был похож, как грач на ястреба, но спорить не стал. И послушно сопровождал дану, а потом потащил сверток с посудой. Адриенне очень уж приглянулся большой глиняный чайник, украшенный гроздьями рябины.
Тут-то, в таверне, и ждал ее ньор Паскуале.
– Добрый день, ньор. Как ваши дела, как Черныш?
– Ночь прошла отлично. Черныш не нервничал, явственно поправляется, выдохнул на свободе… сволочи все же эти ромы! Так с благородным животным обращаться!
Адриенна была того же мнения.
– Сегодня ночью?
– Да. С первыми петухами, дана
[20].
– Я вам точно ничего не должна?
– Дана, это как бы мне в долгу не оказаться.
Адриенна погрустнела.
– Да… завтра мы тоже уезжаем.
– Дана Адриенна, я поговорил сегодня с ньором Пиччини. И если мы будем в этих краях, я для вас записочку оставлю. Именно для вас.
Адриенна расцвела в улыбке, заставив Энцо, который сидел за соседним столиком (остаться на постоялом дворе его бы и лично Господь Бог не уговорил), вздохнуть.
Какая же она… нереальная! Словно чудо!
– Я тоже буду оставлять у ньора Пиччини записочки для вас, ньор.
– А там – кто знает? Бог милостив, глядишь, и встретимся. Вот моя печатка, – показал замысловатую завитушку ньор Лаццо.
– А вот моя, – продемонстрировала родового ворона Адриенна.
– Сегодня, с первыми петухами.
– Я тоже там буду. Мало ли что. Краску вы приготовили?
– Разумеется, дана, – даже слегка обиделся ньор.
Самое забавное, что краску купили как раз у ромов, это по их части. Такова уж ирония жизни…
Все было запущено в дело, оставалось только ждать. Адриенна дружески распрощалась с ньором Паскуале, помахала рукой Энцо и осталась дожидаться сопровождающих. Кстати, рыбу в этой таверне действительно готовили неплохо.
* * *
Первые петухи пропели, как им и положено, ровно в полночь.
Адриенна уже была во дворе. В конюшне.
Когда из конюшни кого-то выводят, это, конечно, подозрительно. Но когда это делает дана СибЛевран?
Хозяйка лошади?
Ладно, хозяин – ее отец, но тут ведь какая разница? Дан Марк спит, умотался за сегодня… вот сам, наверное, и не пришел.
Когда в конюшню вместо одной выведенной лошади заводят трех?
Тут уж и самому дурному конюху понятно, что никакой кражи не происходит.
Дан Марк спал. Спал и Леонардо, утомленный общением с горячей девицей, а кто не спал…
Слуги-то были в курсе дела. Кто не успел, того просветили. И…
Между нами говоря – что им важнее? Порадовать эданну СибЛевран, которая в замке никто и ничто, просто супруга дана? Или угодить законной хозяйке? Которая, заметим, этих коней не для красоты в конюшню покупает, а на племя и для заработка.
Ответ был очевиден.
