Так что слуги спали, аж похрапывали в меру своего усердия.
Адриенна зябко куталась в плащ.
Паскуале вывел лошадь и поцеловал дане руку.
– Я очень рад нашему знакомству, дана. Вы чудесная девушка.
Адриенна привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. А затем и Энцо – под руку попался.
– Я тоже очень рада, ньор. Дан. И надеюсь, что знакомство продолжится.
Энцо молчал, только глазами хлопал. И изображал бы статую совы и дальше, но Леоне взял его за плечо и практически силой выпихнул за ворота.
Адриенна самолично их закрыла и вернулась в дом.
Она знала, что конюхи за ее спиной засуетились, добавляя овса новым лошадям, что все резко «проснулись».
Вот и отлично!
А сейчас спать. Тяжелый разговор у нее будет завтра. Надо накопить побольше сил.
* * *
– Теперь год умываться не будешь?
Насмешка вывела Энцо из себя. Но куда ему было справиться с Чезаре. Парень был скручен и смачно поцелован во вторую щеку.
– И это тоже можешь не смывать.
– Прекратили баловство! – распорядился ньор Паскуале.
Им еще предстояло покрасить лошадь.
Да, а как иначе? Белая арайка – очень приметная кобыла. А вот бурая, да если еще ей гриву попышнее… у арайцев она скорее стоячая, вроде щетки, а если накладные пряди, типа тех, что лысые бабы себе на макушку наворачивают, в гриву вплести, в самый раз будет.
Так что кобылку предстояло покрасить.
Впрочем, Бьянка не сопротивлялась. Она была просто идеальной лошадью.
Она послушно подавала ноги, спокойно стояла, пока сохла краска, разве что перефыркивалась с оживившимся Чернышом, терпела, пока ей вплетали в гриву чужие пряди…
И попону терпела.
И седло…
А утро застало ньора Паскуале уже в пути на север королевства. Примерно в двух неделях отсюда жил дан Антонио Каттанео, хозяин Черныша. Стоило доставить ему его собственность. А то и Бьянку оставить?
Красивые у них с Чернышом будут жеребята.
* * *
Для Адриенны утро началось с дикого вопля дана Марка:
– ЧТО?! КАК?
Судя по всему, пропажа была обнаружена.
Адриенна покачала головой, оделась на скорую руку и спустилась вниз. Успела как раз вовремя.
Отец поливал бранью всех слуг, а те отнекивались. Мол, не здесь был, не там был, спал, ничего не слышал…
Ладно бы просто свели лошадь! Но чтобы вместо нее трех поставили?
Таких воров не бывает!
Дан Марк метался, пока не увидел Адриенну. И сразу как-то все понял.
– ТЫ?! ЭТО – ТЫ?!
Адриенна спокойно кивнула.
– Да, это я. Если ты о лошади.
– Но КАК?!
Дан Марк не знал, что делать.
То ли влепить дочери затрещину так, чтобы звон по двору пошел. То ли выслушать. То ли…
Третьего пока в голову не приходило, но это потому, что мужчина был решительно растерян. Нет, ну как так-то?!
Что вообще надо было сделать?
Адриенна посмотрела в лицо отцу. Голову ей для этого задирать уже почти не пришлось.
– Нам не нужна арайка дома. Ее не пустишь в разведение, она не сможет жить в нашем климате и на наших кормах, содержать ее дорого и накладно. Такая лошадь заслуживает большего, нежели два раза в год таскать на себе тушу эданны Сусанны.
– Да ты…
– Можешь говорить что пожелаешь. Но я знаю, что права, – отчеканила Адриенна. – У нас бы арайка сдохла через год-два, и сто лоринов были бы выкинуты на ветер.
С этим дан Марк спорить не смог. Все же в коневодстве он разбираться начал.
Сдохла бы. Слишком уж лошадь нежная. Но…
– Я нашла людей. Им нужна была арайка, мне – племенной жеребец и две кобылы. Мы сговорились и обменяли лошадей.
– Да как ты посмела?!
Адриенна пожала плечами еще раз.
– На свои деньги, дан, на те, которые СибЛевран выделяет на ваше содержание, хоть крокодайла покупайте. Зеленого и зубастого. А на деньги поместья – не надо. Растраты я не допущу. Не знаю, кому его величество передаст поместье, но это не повод его разорять ради ваших капризов.
Слова, которые вырвались у дана Марка, вообще-то при юных девушках произносить не стоило бы. Разве что при старых конюхах, те и не такое слышали.
Адриенна молча выслушала и хлопнула в ладоши.
– Все собираются! Нам надо выехать до восьми утра!
А чего тут собираться, когда все уже собрано?
Дан Марк сверкнул глазами да и пошел со двора. Адриенна, впрочем, кидаться за отцом не стала. Он взрослый, он мужчина – разберется.
Как-нибудь.
Ее дело – расплатиться и понаблюдать за сборами.
Леонардо, который наблюдал за семейной сценой из окна, покачал головой. Оказывается, у Адриенны есть зубки?
Понятно, что есть, и что характер у нее не ангельский, но такая интрига? Это ведь не абы как, это надо найти людей, договориться, закупить лошадей…
И впервые по спине Леонардо пробежал неприятный холодок.
А вдруг им с матерью не удастся ничего сделать? Как тогда жить прикажете?
Но самоуверенности у Леонардо на троих хватило бы, так что он махнул на все рукой и позвал слугу. Одеваться в дорогу.
Не сам же благородный дан должен штаны натягивать? На то слуги есть!
Мия
Как же Мие нравилась Эврона!
Яркая, броская, искристая – с одной стороны, и темная, таинственная, грязная и вонючая – с другой. Центральные улицы – и жутковатые закоулки, королевский дворец – и Грязный квартал, чистая публика и жутковатые нищие, церкви и сточные канавы…
Мия обожала Эврону как человека. И Эврона платила девушке взаимностью.
Мия могла часами гулять по городу, разглядывать дома, стоять на мостах, глядя в реку, которая лениво несла мусор к морю, дышать солью, которую доносил морской ветер…
Ей нравилось.
Джакомо не возражал против ее прогулок, просил только выглядеть чуточку иначе. Ну и занятия не пропускать.
Ньор Луиджи сейчас не приходил, ведь Энцо был в отъезде. Зато Джакомо нашел сразу двух женщин – ньору Барбару Леонарди и дану Оливию Дилореццо.
Ньора Барбара, или, как ее тут же переименовали девочки, Бара, с удовольствием плела им косы, чинила платья, помогала одеваться и раздеваться, кормила и укладывала.
Дана Оливия учила. Пусть сама она сбилась с пути и стала сначала любовницей, потом содержанкой, а потом и вовсе скатилась вниз, но манеры-то не позабыла? И знания у нее остались. А что еще надо?
