– Я потом с тобой поговорю, – процедил дан Марк служанке.
Адриенна качнула головой.
– Нет, папа. Джованна не виновата, никто не виноват… я даже не помню ничего.
– Но ты… тебя не…
Подобрать слова дан Марк не мог, но Адриенна и так все поняла.
– Нет. Все в порядке. Только порезы.
– И грязь, – кивнула Джованна.
– Ты куда-то выходила ночью?
– Не помню. Я даже не представляю – как?! Чтобы меня никто не заметил…
– Никто. Дворец уж гудел бы, – поддакнула Джованна.
– Будем надеяться на лучшее, – вздохнул дан Марк.
А Адриенна вспомнила ощущение теплых перьев, в которые она заворачивалась. И уют…
Почему-то ей казалось, что никто ее не заметил. Но на чем основана эта уверенность? Она бы не смогла ответить…
Просто ее никто не видел.
Не могли видеть. Не должны были.
Что-то с ней произошло, очень важное, очень серьезное этой ночью. И она себя чувствовала по-другому. Не физически, не только это. И слабость никуда не делась, и головокружение, и самочувствие было откровенно плохим. Но что-то такое появилось внутри…
Адриенна не знала что.
Она еще разберется – потом. Она все поймет – потом. Но сейчас…
Сейчас она должна присутствовать на завтраке у его величества. Отказы и опоздания не принимаются. Избавить от этой чести могут смерть или болезнь.
Адриенна расправила плечи, еще раз одернула рукава котты, чтобы те скрыли даже кончики пальцев – ногти тоже пострадали в результате ночного приключения, и пришлось срезать их под корень.
Поправила темно-синее верхнее платье – и вышла из комнаты.
Джованна проводила госпожу вздохом облегчения – и принялась вытаскивать из-под кровати грязное белье. Сейчас она постарается по одному предмету незаметно подсунуть их в стирку. А себе утащит что почище…
Чужое, конечно.
Но если кто-то узнает о ночном происшествии… ой, не надо!
Но это точно не амурные дела. Дана босиком шла, у нее и ноги сбиты, и руки… а что тогда?
Не понять. И лучше в это не лезть.
* * *
Все те же за столом, не считая его высочества. А вот даны Чески нет.
Ни рядом, ни вообще в пределах видимости. Его величество распорядился?
Да, может быть и такое.
Адриенна вежливо поддерживала разговор, мило улыбалась казначею, отвечала на вопросы королевского духовника. Да, она молилась. Да, она с радостью придет на службу, хоть завтра.
Единственный, кто не участвовал в беседе, – это его высочество. Филиппо-младший так ожесточенно кромсал мясо, что то разлеталось на отдельные волоконца. Что ж, Адриенна и не делала попыток заговорить. Видно же – мужчина из-за чего-то переживает.
Мужчина?
Сколько ему, лет семнадцать… всего на пять лет старше, чем она. И не первый сын у своего отца, это Адриенна знала. Уже просветили при дворе. Так-то ей в деревне все это было безразлично, а вот при дворе знать надо.
Ее величество Альметта родила супругу шестерых детей. Четыре сына, две дочери… Выжил только один ребенок. Так и уверуешь в проклятие.
У Филиппо Второго, кстати, тоже лишь один ребенок выжил. Жалко детей, конечно. Но они сейчас у престола Всевышнего, а их родители…
Почему-то Адриенна чувствовала, что все… справедливо. Не хорошо, не плохо, а именно справедливо и правильно. Эта династия надела корону ценой подлости, и теперь потомки расплачивались за предков. Молитвы тут не помогут, увы.
Господь слышит всех, но кто сказал, что он станет помогать подонкам и негодяям?
Впрочем, эти мысли Адриенна сразу задавила и продолжила мило улыбаться. Руки болели нещадно, даже ложку держать было больно. Хорошо хоть Джованна принесла ей с кухни несколько вареных яиц и кусок хлеба с маслом, так что девушка могла изображать вежливый интерес к еде. Да и сильно не опьянела от горячего вина…
Наконец трапеза окончилась. Его величество бросил на стол салфетку и поднялся.
– Дан СибЛевран, я жду вас в моем кабинете вместе с вашей дочерью через полчаса.
И вышел.
Дан Марк встал из-за стола, помог встать Адриенне.
– Ох, дочка…
Адриенна поежилась. Похоже, наступал момент, ради которого их вызвали. И что-то подсказывало девушке – ей это не понравится. Что бы король ни предложил, ей не понравится ничего.
Для этого и какого-то сверхъестественного чутья не нужно, здравого смысла вполне хватит.
* * *
В кабинете его величества обнаружились собственно сам король, принц, ну и СибЛевраны.
– Проходите, дан Марк. Адриенна, милая, вы сегодня бледны, но все равно очаровательны.
Его величество улыбался. А Адриенне виделась свернувшаяся клубком гадюка. Так и хотелось завизжать, убежать…
Лишь бы не видеть и не слышать. Лишь бы ее не трогали. Но – не получится.
Принц, напротив, не улыбался, и в его водянистых глазах читалась откровенная ненависть. Адриенна подумала, что так хотя бы честнее.
Намного честнее.
И все равно… что она ему сделала? Она такая же заложница, она даже протестовать не сможет, что бы ни решил король. Принц хоть возразит, а ее даже слушать не станут.
Женщина – собственность семьи, и никак иначе. Ее судьбу решает ее отец.
И почему она сейчас об этом подумала?
Адриенна зябко поежилась, но король уже переключился на ее отца.
– Дан Марк. Вы по рождению не СибЛевран.
– Все верно, ваше величество.
– Мой отец разрешил вам принять это имя, дабы не угас род.
Поклон. Дан Марк и сам это отлично знал.
– Подумайте о том, что род надо продолжать, дан. Одного ребенка решительно недостаточно.
– Ваше величество, я любил свою жену. И буду радоваться внукам.
– Будете, дан. Но они будут носить иное имя.
Дан Марк упал на колени.
– Ваше величество! Умоляю!!! Не отнимайте у меня дочь!!!
Филиппо Третий скривил губы.
– Встаньте, дан. Никто вашу дочь не отнимает. Напротив, я хочу заключить помолвку между моим сыном и вашей дочерью.
Дан Марк пошатнулся. Упал бы, но вовремя оперся ладонью на пол.
– В-ваше… в-величество…
Филиппо поднял ладонь перед собой.
– Не надо слов, дан Марк. Я принял решение, и оно неизменно.
Адриенна резко выдохнула. Филиппо Третий посмотрел на нее.
