Когти – острые и длинные.
Клыки – тоже острые и длинные.
А еще красные глаза и черная кожа. Чтобы уж наверняка… если ее увидят, ее не должны опознать. У нее еще семья есть, и мать, и брат, и сестры… нет, она не может их подставлять.
Ну, еще немножко…
Когда отдернулась занавеска, Мия была уже готова. И улыбнулась прямо в лицо разбойника:
– Вы кто?
Под капюшоном плаща ее лица пока еще видно не было.
– Нет, детка, это ты кто? – заржал мужик, втискиваясь в паланкин. Он ничего не боялся. Он здоровый, он сильный, он любую девку в два счета скрутит. И у него еще трое человек. А носильщики… это ни о чем! Пугнули их – и сразу те руки задрали…
– Я – твоя смерть!
А поскольку этот бугай вряд ли имеет проблемы с сердцем, как несчастный ньор Аугусто, Мия откинула капюшон. И в ту долю секунды, которую ей дал ошеломленный разбойник, кинулась вперед.
Если бы у нее в руках было оружие, может, ее бы и отбросили. Но оружия не было.
А когда когти, острые и длинные, пропахали уязвимое горло, было уже поздно. Кровь хлынула потоком, заливая паланкин, пачкая Мию, разве что лицо осталось чистым… девочке это было только на руку…
– Я голодна-а-а-а-а… – провыло чудовище. – Хочу кро-о-о-о-ови…
К такому зрелищу, как труп вожака, который выпадает из паланкина с разорванным горлом… ладно, почти труп. Если разорвать горло, то умирает человек не сразу. Несколько секунд у него есть, и это очень неприятные секунды. И видеть это со стороны тоже…
Один из носильщиков молча упал в обморок.
Трое заорали – и кинулись наутек. А так как паника и истерика заразны, то грабители тоже завизжали и побежали.
Стрелять?
Драться?
Чудовище уже убило их главаря. И их убьет. И сожрет, наверное… вон как белые клыки блестят. И все оно в крови…
Поле боя осталось за Мией.
* * *
– Тьфу, холера…
Мия выругалась, тут же перекрестилась, чтобы не накликать, и задумалась.
Эврону она не знала. Вообще. Дойти до дома лекаря? А куда идти?
Ньора Катарина вроде как сказала, через четыре улицы, дом с синими воротами… Ночью по таким приметам искать можно и долго, и весело. Во все дома стучаться?
Чтобы собак спустили?
Или еще нарваться на грабителей? Только второй раз ей может так и не повезти…
Размышляя об этом, Мия трансформировала обратно и кожу, и когти, и клыки… глаза погасли сразу же, стоило людям закричать и побежать.
Что ей делать?
Дождь щедро заливал девушку, смывая кровь. Холодная вода, свежая кровушка… смывается она вполне прилично. Да и лило на славу. Мигом промок плащ, захлюпали сапоги… и пришел в себя тот из носильщиков, который оказался слабее всех.
– Дана?
Мия выдохнула.
Все, проблема решена. Есть один живой проводник, больше и не надо.
– Вставай, бездельник!
– Дана… а где чудовище?
– Какое? – закатила глаза Мия.
– Ну… чудовище… – Носильщик сел в той же луже, в которой и лежал, огляделся, увидел труп разбойника и собрался опять упасть в обморок.
Мия от души пнула труса ногой.
– А ну прекрати!
– Дана…
– Что – дана?! Соберись, тряпка!
– Ч-чудовище?..
– Не было никакого чудовища! – рявкнула Мия. – Идиот ты, что ли?!
– А… а…
– Кинжал это! Кин-жал! Только спрятанный! – рыкнула Мия. – Мне подол задрать и тебе его показать, что ли?!
Носильщик заметно успокоился.
Кинжал – это понятно, это не жуткий монстр. Но…
– А как же… вот то…
– И что ты видел, болван?! Как оно выглядело – то самое?! Чего вы все заорали и побежали?! – Мия решила, что лучшая защита – это нападение.
– Н-ну… темное такое…
– А как я должна выглядеть в темноте, да еще кровью залитая?!
– К-красноглазое…
– Может, свет от фонаря так отразился? Или отблеск какой? – задумалась Мия.
Учитывая, что носильщики с собой два фонаря несли, это тоже было возможно. Не особенно сильные те фонари, но мостовую под ногами разглядеть можно…
Так что могло получиться.
– А клыки и когти?
Мия повертела перед носом мужчины своими руками.
– Где когти-то, болезный?!
«Болезный» внимательно осмотрел руки даны, не нашел когтей и решил, что ему показалось. Еще и Мия добила:
– Ты на ярмарке театр теней видел? Нет? Не доводилось?
Видел, конечно.
Кто ж его не видел?
На кусок полотна направляли фонарь, перед фонарем изображали фигурки или пальцы складывали так, что получались люди, звери или еще что… Тут тебе и дракона изобразят, и рыцаря… Может, и тут так… показалось?
Могло…
– А теперь давай решим – ты знаешь, где живет лекарь?
– Знаю, дана, – оправился от пережитого страха мужик. Даже из лужи встал. Это и хорошо, Мия уже начала замерзать.
– Вот и отлично. Проводи меня к нему.
– Но, дана, а… – Носильщик красноречиво указал на паланкин.
Мия закатила глаза.
– Мне его тащить?
– Н-нет…
– Ты его утащишь?
– Н-нет…
– Тогда что ты предлагаешь?
– Украдут ведь…
– Плевать, – резко выразилась Мия. – Я здесь не останусь стеречь эту рухлядь. Один раз нам повезло, негодяи сбежали, стоило прикончить главаря, но второй раз может так и не повезти. Идем отсюда.
Носильщик осознал, что он вообще-то не воин и не то что дану, себя защитить не сможет. А потому послушно поклонился.
– Дана, если что, вы уж скажите дану Джакомо…
– Скажу. Что ты мог сделать-то в одиночку? Уже хорошо, что не сбежал, меня на улице одну не бросил…
Потому что валялся в луже. В обмороке. А то б и на лошади не догнали. Но этого Мия говорить не стала. Если не дурак – сам все поймет. А дураком носильщик не был. И уберечь свою спину от плеток хотел. Так что…
Она промолчит про обморок, он про чудовище – мало ли что и кому показалось. И все будут довольны… кроме дана Джакомо. Паланкин все же удовольствие недешевое. Но что вы предлагаете? Стучать во все двери? Или стеречь до утра эту рухлядь?
Мия на такое не соглашалась. Хватит ей и прогулки под дождем.
