Еще не в полной уверенности, насколько серьезно их подозреваем, мы решили подловить маму и папу. Мы поставили им отрывки из телесериалов с похожими сценариями – серии из «Главного подозреваемого» и «Бруксайд», – в которых тела были похоронены во внутреннем дворе дома. Мы наблюдали за их реакциями, но они своим поведением никак не показывали, что им некомфортно смотреть это.
Однако между собой мы продолжали обсуждать такую версию. Как только эта идея пришла к нам, мы не могли просто забыть про нее, хотя чаще всего она казалась нам неправдоподобной. Как-то раз, когда я, Стив и Тара обсудили эту идею между собой, Тара вернулась к себе в детский дом и рассказала паре друзей о том, что мы обсуждали. Какие-то работники детдома услышали, о чем они говорили, и обратились в полицию.
И вот 24 октября 1994 года, через несколько минут после того, как я вернулась домой, в дверь дома 25 по адресу Кромвель-стрит позвонили. Обе наши собаки залаяли. Папы со Стивом не было дома. Я пришла домой с работы пообедать, а мама спала наверху после ранней смены на уборке. Я открыла дверь, и на ее пороге стояли два сотрудника полиции.
Тот, что повыше, сказал:
– Розмари Уэст здесь?
– А в чем дело? – спросила я.
– Разрешите войти? – Они показали свои значки и прошли через главный вход в гостиную.
Они попросили меня позвать маму с верхнего этажа.
– Мама? Мама!
Я позвала маму с лестницы, очень смущенная всем этим. Полицейские всегда воспринимались нами как враги, но я думала, что их визит как-то связан с папиными кражами или подработками.
Через несколько минут мама спустилась по лестнице, одетая в халат.
– Что вам надо?
Мама очень резко общалась с ними, но без обычных для нее ругани и криков.
Офицер передал ей лист бумаги, выглядевший как официальный документ, и сказал, что они пришли расследовать исчезновение Хезер Уэст, а у него в руках ордер на обыск, который дает им право обыскать наш сад. Мама уставилась на эту бумагу, а затем села на диван и положила ее на кофейный столик.
Что?! Я не могла поверить в это.
Они спросили маму, где папа, и она ответила, что тот на работе. У него был один из тех увесистых желтых квадратных мобильных телефонов, которые в то время только появились в продаже. Мама попыталась дозвониться до него и сказала папиному боссу, что ей нужно, чтобы папа как можно скорее приехал домой. Примерно в это же время вернулся Стив и увидел нас в гостиной. Он тоже позвонил папе и наконец, после нескольких звонков, тот ответил. Стив сказал ему, чтобы папа ехал домой, потому что полицейские хотят задать ему вопрос насчет Хезер. Потом уже он признался, что папа в тот момент был пугающе спокоен.
Это было долгое неловкое ожидание, папа появился лишь через несколько часов. Но когда он пришел домой, то был дружелюбен и услужлив, называл каждого из сотрудников «сэр». Затем он отвел маму в ванную комнату, чтобы поговорить. Полицейские просто остались там, где были, со мной и Стивом. Через какое-то время после этого сотрудники ушли, сказав, что вернутся утром. Мама и папа, по-прежнему вместе, повели собак на прогулку, а я и Стив стали обсуждать, что все это могло значить.
На следующее утро я была в гостиной, причесывалась, перед тем как пойти на работу, и тут вошел папа. Он был серьезен и на сей раз даже торжественно-печален. Он сказал:
– Я хочу, чтобы ты присматривала за мамой ради меня.
– Почему ты это говоришь? В чем дело?
– Дело в том, что меня не будет с вами долгое время.
Я и понятия не имела, что это самые последние слова, которыми мы с ним обмениваемся.
Я отправилась на работу, как обычно, но отказывалась верить в реальность того, что произошло за эти двенадцать часов. В голове я по кругу проматывала слова полицейских о Хезер. Я продолжала думать, что все это большое недоразумение и что полиция вскоре поймет свою ошибку. Хезер не пропала, она ушла из семьи.
Все утро на работе мне не давало это покоя. Из окна офиса я почти могла видеть Кромвель-стрит, так что наш дом оттуда ощущался таким близким и одновременно далеким. Меня отвлекли звуки сирен, и я не могла толком ничего нормально делать, я чувствовала беспокойство, ужасную тревогу.
Затем позвонил Стив:
– Они забрали папу, Мэй, возвращайся домой.
У меня дрогнул голос, когда я сказала боссу, что мне нужно домой. Я описала ему ситуацию как можно понятнее, его глаза округлились, и он с недоверием спросил:
– Прошу прощения, еще раз, что случилось?
Мне пришлось объяснить ему еще раз. Он не мог в это поверить.
Когда я добралась до дома, сотрудники полиции были в каждой комнате нижнего этажа. Я начала понимать, что дело серьезное.
Глава 10
Дом ужасов
В сегодняшнем письме мама попросила прислать ей фотографии Хезер. Она говорит, что готова их увидеть. Она хочет посмотреть на первое фото, сделанное в школе, на нем Хезер носила блузку с короткими рукавами и темно-синий сарафан. Еще она хочет фото Хезер времен подросткового возраста. Это была одна из последних фотографий, сделанных при жизни Хезер. От этого мне немного грустно: она так плохо отзывалась о Хезер в последние несколько недель и еще и умоляла поддержать ее в этом, а теперь она готова увидеть ее фотографии. Как будто раньше это было не так.
Королевская даремская тюрьма
Только отправь их в небольшой посылке вместе с моими новыми трусиками «Слогги», чтобы с ними ничего не случилось.
Люблю тебя,
мама
Когда приехали полицейские и начались поиски в саду, я чувствовала, будто попала в сон. В каком-то смысле у меня и было ощущение бесконечного сна. Вплоть до того самого дня – кроме того периода, когда я жила с Робом, – я не знала, каково жить обычной жизнью. Впоследствии мне казалось, что это никогда уже больше со мной не случится.
Полицейские увезли папу на допрос, а Стив и я согласились остаться с мамой и ждать, пока полиция продолжает свое расследование в саду. Разумеется, она относилась к происходившему с презрением. Она проклинала их и ругалась, говорила им, что они «никчемные», «забрали у нее сраную свободу» и «тратят наше время». Когда наступил ранний вечер, нам сказали, что поиски на сегодня окончены, но продолжатся завтра. Они ушли из дома, оставив только одного помощника охранять задний двор в течение всей ночи. Пришла девушка Стива, и мы все сидели с мамой, а она продолжала до поздней ночи сокрушаться насчет копов и всей этой ситуации, которая казалась ей совершенно нелепой. В конце концов, мы все легли спать в одной и той же комнате с двумя собаками и моим котом Бэгги.
На следующее утро, когда сотрудники полиции вернулись продолжать поиски, они закрыли черными мусорными пакетами окна, выходящие на задний двор, так что мы не могли видеть, что происходит там, в саду. Передняя часть дома никак не изменилась. Там не было синей полицейской ленты. Никак нельзя было понять, что тут предполагаемое место преступления. Прохожие и понятия не имели, что происходит внутри – и хотя бы за это я и Стив были благодарны полицейским.
