За последние три месяца она не раз стояла утром на игровой площадке, гадая, замечают ли окружающие, что пресловутая четверка держится особняком. В первый день учебы Матильды в Сент-Кристофер Грейс с гордостью всем рассказывала, что дружит с Анной с пяти лет, однако этот факт быстро превратился в источник неловкости – она неизменно оказывалась в одиночестве, потому что Анна общалась лишь со своей компанией.
– Сюрприз! – воскликнула Грейс, встретив Анну первого сентября. За спиной лучшей подруги маячили три женщины, с интересом глядя на нее.
Но вскоре радость от приезда Грейс исчезла, и Анна вернулась к Нэнси, Рейчел и Кейтлин. Вот почему Грейс удивилась, когда она пригласила ее в паб отметить приближающееся Рождество.
На маленькой кольцевой развязке Грейс свернула влево и направилась вдоль моря к пабу «Старая Вик», находившемуся в конце дороги. Парковка была пуста, не считая помятого «форда», стоявшего у выезда с заднего двора. Некоторое время Грейс глядела на паб, странно тихий для потенциального места преступления. От этой мысли пульс у нее сбился и зачастил. Именно тишина и пустота действовали на нервы сильнее всего, поняла Грейс, выбираясь из машины. Словно никого не волновало исчезновение Анны, будто никому и дела не было до того, что с ней могло случиться.
Анну не видели уже несколько часов, однако никто не опрашивает хозяина паба, не собирает микроследы, не ищет ДНК. Неужели рано привлекать полицию? Или не надо сеять панику?
Но не зря же говорят, что при розыске пропавших каждая минута на вес золота! Тщетно Грейс уговаривала себя, что причин для волнения нет.
Глядя на паб, она вспоминала разговор с подругами Анны. Эти дамы темнят. Наверняка сейчас они вместе обсуждают то, что случилось под конец вечеринки, или тоже анализируют вчерашнюю ночь по минутам. Грейс не давала покоя мысль, что они знают больше, чем говорят.
В общем, если бы сама бы Грейс не объявилась утром, ей бы очень хотелось, что кто-нибудь поднял тревогу и начал поиски. Ведь любому понятно – что-то произошло.
За отбойной стеной, у которой заканчивалась парковка, волны ритмично набегали на галечный пляж. Грейс заперла машину и направилась туда.
Справа высились скалы – белизна отвесных стен выглядела особенно величественно на фоне серого пасмурного неба. С вершины открывался прекрасный вид на Клируотер с лабиринтом улиц, петлявших между рядами домов. Грейс представила, как, должно быть, изменился привычный пейзаж с появлением нового района, коричневато-красным пятном маячившего справа вдали, и роскошного жилого комплекса первой линии, выходившего из земли сверкающей огнями остроконечной башней.
После своего возвращения Грейс еще не поднималась на скалы. С содроганием оторвав взгляд от вершины, она осмотрела длинный пляж. Вдалеке человек, гулявший с собакой, бросал палку на пустой берег. Впереди расстилалась огромная водная гладь. Летом темная масса воды расцвечивалась яркими точками серфов и лодок, но сегодня не было никого. На горизонте серо-стальное море сливалось с хмурым небом. Дул холодный ветер.
Грейс со вздохом отвернулась и прислонилась к каменной стене, глядя на паб «Старая Вик». Этот участок берега не отличался красотой: ядовито-розовый паб в дорожном тупике, подпертый стеной-волнорезом. Здесь столько можно было бы сделать, подумала Грейс, но ни у кого нет ни денег, ни желания. У нее часто возникало ощущение, что Клируотер – богом забытая глушь, со своей единственной дорогой на Уэймут, по которой ездят в основном на работу и домой.
Она через силу вздохнула – грудь заболела от холодного воздуха. Последняя фраза Нэнси жглась как крапива: «Я не пытаюсь острить, Грейс, но ты и понятия не имеешь, как Анна поступила бы, а как не поступила».
Нэнси ревновала. Вчера в пабе она со смехом заявила: «Нам нужно держать ухо востро, иначе ты снова попытаешься увезти Анну на другой конец света». Затем она посерьезнела, чтобы Грейс поняла – это не шутка.
Эта дама вызывала антипатию – Грейс находила ее излишне напористой и самоуверенной. Нэнси всякий раз бывала недовольна, если не она командовала парадом. Она напоминала кое-кого из прошлого – тогда Анну тоже втянули в подобную дружбу-зависимость, и Грейс, не удержавшись, напомнила об этом в пабе. Наверное, следовало промолчать, но Грейс не сдержалась, понимая, что история повторяется. Может, нужно было действовать решительнее, достучаться до Анны, физически оттащить ее от края? А если она опоздала?
С заднего двора паба «Старая Вик» доносились разные звуки и звяканье бутылок, поэтому Грейс обошла «форд» и толкнула дверь черного хода. Дверь оказалась заперта, и Грейс принялась стучать кулаком по трухлявому дереву и громко звать:
– Эй, есть тут кто-нибудь?
– Ну есть, – раздался сиплый баритон. Звяканье прекратилось.
– Можно вас на два слова?
За забором послышались шаги, тяжелый засов двинулся в петлях, и дверь распахнулась. За ней стоял вчерашний бармен в футболке и шортах, несмотря на холод.
– Слушаю вас, – сказал он, наклонив голову. В руке бармен держал мусорный черный пакет, который чуть не лопался под тяжестью содержимого. – Хватились чего?
– Что? – не поняла Грейс.
– Вы тут вчера были, – пояснил он. – Что-нибудь оставили у нас?
– Нет-нет, я хотела с вами поговорить об одной из женщин, с которыми вчера была.
Бармен поднял брови и усмехнулся. Молодой, лет двадцати восьми, с густой бородой и взъерошенными волосами. Вчера он показался Грейс привлекательным, но сейчас от него пахло пóтом и гнилыми зубами, а из пакета просачивался запах отходов. Грейс едва удержалась, чтобы не отступить на шаг.
– Что еще я натворил? – пошутил он.
– Ничего… надеюсь, – сказала она. – Эта женщина пропала.
– Ого! – Его улыбка исчезла. Бармен выпрямился. – В каком смысле – пропала? О ком вы говорите? – Грейс заметила, что он насторожился: мощные мышцы напряглись, и бармен крепче сжал мешок с мусором.
– Моя подруга вчера не вернулась домой. Я за нее волнуюсь. Может, вы видели, как она уходила? Не заметили чего-то подозрительного?
Грейс осеклась, спохватившись, что не ей бы вести этот разговор. В серьезных случаях опрос потенциальных свидетелей надо предоставлять полиции.
– Вы здесь находились с компанией, – произнес бармен. – О ком конкретно вы говорите?
– Об Анне. Миниатюрная стройная блондинка, она текилу заказывала.
Бармен кивнул и пожал плечами:
– От меня-то вы чего хотите?
– Я уехала первой, – продолжила Грейс. – Поэтому просто интересуюсь, не обратили ли вы внимания, что с ней было позднее. Может, она в такси села или ушла раньше остальных?
– Дамочки сидели до упора, примерно до половины первого. Две начали ссориться между собой, но я, ей-богу, не вспомню, кто из них скандалил. Уехали они вместе, это точно. Одна вызвала такси, и машина прибыла, я в окно видел. Я уже поднялся к себе, – кивнул он на паб за спиной, – я живу наверху. А что там дальше произошло, когда они из паба вышли, не знаю.
