От одного воспоминания о той ночи сильно забилось сердце. Я схватила сумку и пальто и встала.
– Мне нужно идти, – торопливо проговорила я.
– Анна! – воскликнула Салли, но я не ответила, быстро покинув ее дом и с наслаждением вдохнув холодный уличный воздух.
В ту ночь я ожидала всяких «Я же тебе говорила!», но Грейс обняла меня и поклялась, что не оставит меня.
Ни одна из нас не могла знать, как ужасно завершится ночь, но Грейс дала мне то, чего я никак не ожидала: она обеспечила мне алиби. Грейс твердила, что я весь вечер лежала на своей кровати и из дому не выходила.
Глава 11
13 декабря, пятница
Грейс
Через два часа Грейс, высадив Матильду около школы, примчалась к отделению полиции, оставив машину на обочине. В голове крутился вчерашний разговор с Беном о якобы полученном сообщении от Анны. Как отстраненно держался Робинсон, как старался побыстрее распрощаться, как отказался показать ей сообщение… Неужели он что-то скрывает?
Грейс приходило в голову, что все получится так, как говорил Бен: с Анной все в порядке, а он просто сгорает от неловкости. Но память сразу же услужливо подсовывала картины, каким смятенным он выглядел, как пытался захлопнуть дверь перед носом Грейс, лишь бы не слышать ее вопросов, и ей казалось, что невиновный человек не будет так себя вести.
В общем, она не зря сюда вернулась. На сей раз дежурным была женщина с тугими локонами на макушке и очками, которые болтались на шнурке у нее на шее. Верхние веки густо накрашены ярко-голубыми тенями. Женщина кивала сидевшему напротив старику, который пришел заявить об украденном бумажнике, хотя наверняка сам оставил его на скамейке в парке. Она терпеливо беседовала с ним, пока Грейс изнывала от ожидания.
Когда старик, шаркая, наконец ушел, Грейс приблизилась к ней.
– Вчера я приезжала и говорила с Питером Сэмсоном об исчезновении человека, – произнесла она.
Женщина протерла линзы очков, водрузила их на кончик носа и посмотрела на Грейс.
– Сэмсон здесь? Мне нужно еще раз с ним переговорить.
– Назовите ваше имя. И имя пропавшего.
Грейс назвала оба имени и дождалась, пока она возьмет телефон и узнает, на работе ли Сэмсон.
– Сегодня его нет. Присядьте вон там, сейчас к вам выйдут.
– Спасибо.
Грейс вернулась на место, где ждала еще пять минут, прежде чем на пороге появилась другая женщина и громко назвала ее имя. Грейс закивала, вставая, и прошла во вчерашнюю комнату для допросов.
– Я детектив Бетани Баркер, – представилась женщина. – Я курирую ваше заявление об исчезновении подруги.
Отлично, значит, проблемой занялся уголовный отдел, подумала Грейс.
– Это вы приезжали к Бену Робинсону? – спросила она.
Бетани кивнула, и Грейс с облегчением вздохнула: эта Баркер ей и нужна.
– Чем могу вам помочь?
– Анна до сих пор не объявилась, – произнесла Грейс. – Я знаю, что она якобы написала своему мужу, но я уверена – тут дело нечисто.
– В каком смысле нечисто?
– Точно не скажу, но ее муж отказался показать мне эсэмэску.
– Я лично видела сообщение, миссис Гудвин. Насколько я поняла, вашей подруге просто захотелось взять паузу.
– Откуда вы знаете, что писала именно Анна? – спросила Грейс.
Детектив Баркер откинулась на стуле и скрестила ноги, пригладив черную юбку-карандаш.
– Люди берут тайм-аут по разным причинам, – объяснила она. – Вы не поверите, сколько взрослых людей охватывает острое желание убежать от привычной рутины. Это не преступление.
– Допустим, но Анна не какая-то отвлеченная совершеннолетняя особа, – возразила Грейс, пульс у которой участился при мысли, что к ней опять не прислушаются. – Она никогда не бросила бы своего сына. Я вашему коллеге так и сказала. Анна так не поступила бы, я это знаю точно, потому что ее саму в детстве бросила мать.
Грейс заметила, что Бетани чуть наклонила голову набок, будто заинтересовавшись, и пожалела, что сказала об этом. Да, Анна не оставила бы Итана, но для копов, которые не знают ее, детская психотравма может стать достаточным основанием поверить в бегство Анны из семьи.
Но детектив Баркер ответила, что волноваться не о чем и расследование прекращено. Как ни возражала Грейс, она понимала, что ничего не добьется.
Когда Грейс вышла на улицу, от слез щипало глаза. Это были слезы досады и гнева, от которых хотелось открыть рот и громко закричать. Она с размаху ударила ладонью по кирпичной стене – боль сразу пронзила руку.
– Здравствуйте, – раздался мужской голос.
Грейс обернулась и увидела вчерашнего дежурного полицейского с кудрявыми волосами и татуированными руками. Он улыбался – улыбка освещала все его лицо, – и Грейс снова отметила, как он хорош собой.
– Здрасьте, – буркнула она.
– Все в порядке?
Грейс дернула плечом, затем покачала головой:
– Нет. Ваши коллеги мне не верят.
– Неужели?
Грейс отвернулась и стала смотреть на дорогу, соображая, что можно рассказать.
– Моя подруга еще не вернулась домой, однако ваши сотрудники закрыли дело. Детектив Баркер кажется абсолютно удовлетворенной своей версией, что Анна решила отдохнуть от семьи.
– А вы в эту версию не верите?
Грейс обернулась к нему:
– Нет.
Он выдержал ее взгляд и долго смотрел ей в лицо.
– Вчера вечером я вспомнил, – произнес полицейский, – откуда мне знакомо ваше имя.
Грейс увидела, как голубые глаза потемнели, а улыбка исчезла.
– Двадцать два года назад, мое первое расследование. Вы, конечно, изменились, тогда вы были подростком. Я и сам был зеленым юнцом, поэтому подробности так въелись в память. Ваша соученица, Хизер Керр…
Приоткрыв рот, Грейс внимательно посмотрела на него. Да, это тот самый полицейский с располагающей внешностью, который приходил к ее родителям и сообщил об исчезновении Хизер. Кэтрин успела отослать Анну домой, чтобы, если той придется говорить с полицией, при этом присутствовал ее отец.
Грейс кивнула:
– Да, помню.
Она помнила, хотя и хотела забыть.
Сев в машину, Грейс достала телефон и позвонила Анне, но у той сразу включился автоответчик.
– Анна, я волнуюсь за тебя, – проговорила она. – Пожалуйста, позвони. Если с тобой все в порядке, просто дай мне знать. – Закончив звонок, Грейс положила телефон на соседнее кресло, барабаня пальцами по приборной доске.
Детектива звали Маркус Харгривс – это Грейс запомнила еще в четырнадцать лет. Она тогда сидела в гостиной на кресле-мешке, а Харгривс опустился рядом и принялся расспрашивать о школе: нравится ли ей учиться, какой у нее любимый предмет, кем она мечтает стать. Он говорил, что волноваться не о чем – Хизер обязательно найдется. Поэтому сейчас Грейс не доверяла полицейским, твердившим, что поводов для беспокойства нет, хотя в свое время Харгривс сдержал слово – Хизер действительно нашли. Правда, было уже слишком поздно.