1. Бондаренко А. Ю. Фитин. М.: Молодая гвардия, 2015. 398 с. (ЖЗЛ).
2. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО, г. Екатеринбург). Ф. 4. Оп. 56. Д. 2638 (личное дело П. М. Фитина) Лл. 1–12.
3. История российской внешней разведки. очерки: В 6 тт. Т. 4. 1941–1945 Годы. М, 2014. 732 С.
4. Мировые войны ХХ века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М.: Наука, 2002. 677 с.
5. Шелленберг В. В паутине СД. Мемуары. М.: Вече, 2012. 448 с.
6. История танкостроения на Уральском танковом заводе № 183 им. Сталина: Рукопись // Музей ОАО «НПК «Уралвагонзавод». 1946. Т. 2. Кн. 2. 282 с.
7. Кашин В. Урал под прицелом. Операция «Ульм». Нижний Тагил: ДиАл, 2015. 296 с.
8. Об организации розыска участников диверсионной группы «Ульм» // Органы госбезопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 5. Кн. 1. М.: Кучково поле, 2007. 728 с.
9. Соколов П. Ухабы: Рукопись [Электронный ресурс]. — URL: http://www.memorial.krsk.ru/memuar/sokolov/0.htm (дата обращения: 5.08.2019)
10. Архив Управления ФСБ РФ по Свердловской области. Ф. 2. Оп. 1. Д. 170.
11. Фитин Павел Михайлович [Электронный ресурс]. — URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Фитин,_Павел_Михайлович (дата обращения: 5.08.2019)
12. Риль Н. 10 лет в золотой клетке. Берлин: Ридберг, 1988. 280 с.
13. Воспоминания начальника внешней разведки П. М. Фитина // История Российской внешней разведки. Т. 4. 1941–1945 годы. М.: Международные отношения, 2014. 732 с.
В. К. Мзареулов
Из первых рук
В 1970 г. к 50-летию внешней разведки П. М. Фитин написал воспоминания о своей службе. Впервые они были опубликованы в четвертом томе «Очерков истории российской внешней разведки». Стоит заранее извинится перед читателем за многочисленные повторения уже сказанного, но по мнению автора, было бы небезынтересно взглянуть на известные сегодня факты через призму восприятия непосредственного свидетеля.
Также необходимо обратить внимание и на исторический фон эпохи, в которой Фитин писал эти строки. Не столь уж важно, что В. Н. Меркулова он называет строго по должности, а Берия не упоминает вовсе — в то время их имена как осужденных врагов народа называть было не принято. Также понятно, что себя он называет генералом — звание «старший майор госбезопасности», которое Фитин носил в 1941 г. было бы непонятно даже многим сотрудникам ПГУ КГБ, для которых и предназначались эти мемуары.
Гораздо интереснее другое — визит к Сталину, состоявшийся, по словам Фитина днем 17 июня, не подтверждается самим журналом посещений Сталина. Вождь вообще не принимал посетителей так рано, а в тот день в списке посетителей из числа чекистов значатся сам Меркулов, его заместитель Б. З. Кобулов и заместитель по кадрам М. В. Грибов. Возможно кто-то из них впоследствии и рассказал Фитину о содержании разговора — несомненно, его это касалось, поскольку за 5 дней до начала войны Сталин не мог не затронуть донесения разведки из Берлина. Сообщение от Харро Шульце-Бойзена («немец, близок нам идеологически, вместе с другими патриотами готов всячески содействовать борьбе с фашизмом. Работает в министерстве воздушного флота и очень осведомлен.») действительно было направлено в Инстанцию 17 июня. Точная дата нападения в нем не значилась, говорилось лишь что «удар можно ожидать в любое время». И действительно, Инстанция сочла его дезинформацией, написав широко известную сейчас матерную резолюцию.
Документ, подтверждающий награждение Павла Фитина нагрудным знаком «Заслуженный работник НКВД»
Таким образом, нельзя говорить, что мемуары не соответствуют истине и служат цели лишний раз подтвердить официальную версию о «не верящем в нападение Сталине» — истине они в общем и целом соответствуют. Но конечно же все детали по прошествии 30 лет Павел Михайлович восстановить не смог.
Не претендуя на полноту освещения, ибо это требует специальных исследований, я хочу рассказать о некоторых вопросах многосторонней деятельности разведки органов госбезопасности в годы Великой Отечественной войны.
Павел Фитин
17 июня 1941 года состоялся разговор с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. После этого меня ни на один день не покидало чувство тревоги. Это беспокоило не только меня, но и других работников, которым было положено знать об этой встрече.
Прошло несколько дней. На рассвете я вышел из наркомата. Позади напряженная неделя. Было воскресенье, день отдыха, а мысли, мысли, как маятник часов: «Неужели дезинформация? А если нет, тогда как?» С этими думами я приехал домой и прилег, но уснуть так и не удалось — зазвонил телефон. Было пять часов утра. В трубке голос дежурного по наркомату: «Товарищ генерал, вас срочно вызывает нарком, машина послана». Я тут же оделся и вышел, будучи твердо уверен, что случилось именно то, о чем несколько дней назад шла речь у И. В. Сталина.
Павел Фитин на отдыхе
Когда я вошел в приемную наркома, там было несколько человек. Вскоре прибыли и остальные товарищи. Нас пригласили в кабинет. Нарком был подавлен случившимся. После небольшой паузы он сообщил, что на всем протяжении западной границы — от Балтики до Черного моря — идут бои, в ряде мест германские войска вторглись на территорию нашей страны. Центральный Комитет и советское правительство принимают все меры для организации отпора вторгшемуся на нашу территорию врагу. Нам надо продумать план действий органов, учитывая сложившуюся обстановку. С настоящей минуты все мы находимся на военном положении, и нужно объявить об этом во всех управлениях и отделах.
— А вам, — обратился ко мне нарком, — необходимо подготовить соответствующие указания закордонным резидентурам. Через полтора-два часа я вас вызову.
С этим мы разошлись, чтобы приступить к выполнению указаний наркома. Известие было крайне неприятным, хотя для меня и некоторых других руководителей, кто был у наркома, оно не являлось такой уж большой новостью. Помимо того, что образовавшаяся «ось» Рим-Берлин-Токио была направлена главным образом против Советского Союза, в Первое управление из резидентур в Берлине, Париже, Лондоне, Праге и некоторых других поступали достоверные сведения о подготовке Германии к большой войне.
16 июня 1941 года из нашей берлинской резидентуры пришло срочное сообщение о том, что Гитлер принял окончательное решение напасть на СССР 22 июня 1941 года. Эти данные тотчас были доложены в соответствующие инстанции.
