– Как тебя зовут, дочка? – внезапно спрашивает он.
Поднимаю взгляд, встречаюсь с добрыми синими глазами. Да, он строгим был ко мне, когда я только появилась на пороге, но такова жизнь. Со всеми будешь мил, наживешь проблем. Но теперь я вижу, что у дядюшки Вильдэра мягкое сердце, хотя внешность грозная и угрюмая.
– Анастасия, – едва разжимаю губы и испытываю восхитительное наслаждение, впервые назвавшись собственным именем. Довольно с меня всяких Ноэль. Я желаю быть собой.
– Анастасия… – повторяет за мной мужчина. Словно пробует на вкус имя. – Ну что ж Ана, удачи тебе.
– Спасибо, – слегка улыбаюсь и запрыгиваю на стойку. Удобно сажусь, размещая на коленях инструмент, и задеваю приструнки. Легко дотрагиваюсь до тонких нитей, тихо-тихо начиная наигрывать первую композицию. Зал понемногу стихает. Мне кажется, что даже подавальщицы замерли, не донеся подносы с заказанными блюдами и напитками.
– Мой дом исчез...
Его больше нет...
Срывается фраза. Я и сама не знаю, почему начинаю исполнять именно эту песню. Я не планировала ее совершенно. Не думала петь. Просто наигрывала в комнате, стараясь побороть свой страх и одиночество, стараясь смириться с мыслью, что больше никогда не увижу родную землю, страну, город. Не вдохну с детства знакомые ароматы, не пройдусь родными улицами. Я тут чужачка, изгой, одиночка. Меня вырвали из своего мира, безжалостно, в угоду своим желаниям, своим чаяниям. Не считаясь с тем, что я человек, личность, что у меня были свои планы и своя жизнь. Отнеслись ко мне, как к вещи, силой заставили пойти на преступления…
Я растворяюсь в словах, в песне, стараюсь вложить в каждую ноту свою боль и одиночество. Каждый звук ласкающим перышком слетает с губ, бежит рябью по воздуху, рассеивается в безмолвии… За ним еще и еще…
Прикрываю веки. Есть только я и музыка, я и песня, я и слова… ноты… звуки… Больше никого...
– Его больше нет...
Звучат последние аккорды и стихают.
Я боюсь поднять голову, боюсь взглянуть на окружающий. Тишина разливается медленным тягучим потоком, заполняет каждый уголок, заставляет замереть сердце в груди, не дышать от страха и волнения.
Не понравилось… Не зашло…
И лишь спустя несколько мгновений начинают звучать робкие, единичные аплодисменты, которые нарастают, сливаются в общий гул, становятся громче. Только тогда осмеливаюсь поднять голову и взглянуть на посетителей.
Робко улыбаюсь и ловлю восхищенный взгляд дядюшки Вильдэра.
– Еще, Ана! Еще! – звучат крики.
Даже не знаю, откуда знают мое имя.
Встряхиваю головой, не в силах сдержать ликования. Кажется, все идет, как надо. Кажется, я нравлюсь…
Пожалуй теперь стоит сыграть что-то и повеселее...
– Задумала Гандзя жати
Та й забула серпа взяти…
Начинаю шутливую народную песню. Окружающий мгновенно включаются, улавливая ритм.
– Жаль мені на козака,
Жаль мені на його,
Витоптала черевички,
Все ходячи до його…
Кидаю лукавый взгляд на окружающих. И хоть они не понимают слов песни, но общее настроение заряжает всех…
Получилось. У меня все получилось!
Играю песню за песней, пока не садится голос. Несколько раз повторяю первую, дебютную, все так же ощущая тоску, которая передается окружающим.
А ночью, сжимая в кулаке россыпь медных и серебряных монеток, спокойно засыпаю. Кто бы мог подумать, что музыка моего мира настолько тронет сердца грубых безжалостных драконов.
Усталое сознание затапливает радужный туман… Впервые я могу мечтать в этом мире...
***
Небольшой караван отправляется на рассвете. Дядюшка Вильдэр полностью исполняет свое обещание и сдает буквально с рук на руки Агте, главному в нашей небольшой процессии.
Я вздыхаю с облегчением, когда очертания Теоюта скрываются за холмами. Даже и не подозревала, в каком напряжении находилась все это время. Близость столицы заставляла постоянно быть начеку, высматривая в толпе его величество или стражников из замка. Но, видимо, король Сильвестр решил, что я подалась к столичному порталу, а не укрылась прямо под носом в маленькой деревеньке.
Путешествую я с комфортом. Благодаря заступничеству дядюшки Вильдэра у меня есть свое, довольно-таки уютное, место на телеге и тонкий матрас, на котором можно спать. Да и питаться в дороге я буду с командой обоза, а не как другие пассажиры, отдельными группками и харчами, которые раздобыли сами. Правда, кошелек мой заметно полегчал, несмотря на обещанную скидку. И я всерьез опасаюсь, что не хватит тех нескольких монеток на переход. Придется, похоже, искать работу в Нзане. Возможно, где-то пригодятся мои умения играть и петь. Но для этого нужно перевести несколько песен на местный язык, иначе могут возникнуть неудобные вопросы. А лишнее внимание мне ни к чему. Девушка-менестрель явление не редкое, а вот девушка-менестрель, поющая на неизвестном языке, невольно запомнится...
До Нзана ехать не так уж и долго. Всего два дня. Лишь разок придется переночевать в повозке, а к вечеру должны показаться уже стены города.
Обоз движется медленно, не спеша. Огромные быки, которые называются волами, шаг за шагом тянут телеги. Они не отличаются быстротой. Зато выносливы и сильны. Именно так объясняет мой сосед, с которым я делю телегу. Кроме него еще четверо, но я ближе всех общаюсь с Готаром и его побратимом Реккэ, которые пустились в опасное путешествие землями Ньелокара в поисках лучшей доли.
– … Бесольская ведьма… – шепчет мне почти на ухо Реккэ, испуганно озираясь. – Да-да, именно она. Зуб даю. Моего брата с того света вытащила. Одной ногой парень был уже за гранью. Могущественная жуть. Страшная. Говорят, род ее от той самой Виенны… Той самой, которая создала венец!
Затаив дыхание, едва падаю с ботика телеги, где удобно устроилась, чтобы перекусить. Видимо не зря я решила местных парней расспросить о ведьмах, живущих в округе. Мне внезапно пришла в голову гениальная идея – а не может ли мне помочь “коллега по цеху” создательницы венца. Вдруг обряд можно обратить вспять. Да и узнать о перемещениях между мирами тоже не помешает.
– Да не заливай, – фыркает Готар, недоверчиво покачивая головой.
– Я же говорю тебе – зуб даю. – обиженно хмурится Реккє. – Она все-все знает и может. Поговаривают, что и в подземное царство к своему хозяину для черных месс спускается… Можно смело к ней обращаться. Только дорого это...
– К ведьме? Дракону? Даже полукровке? – ржет оппонент рассказчика. – Вышвырнет в три шея! Еще и проклянет. Люди никого не любит, ни нас, ни оборотней…
– Она, между прочим, живет почти у границы. Между Ньелокаром и Гораром… В Бесоле.
– Людская ведьма? На землях оборотней? – фыркает “Фома неверующий”. – Это какая-то неправильная ведьма...
