– Можно. – Он распахнул перед Лизой дверцу. – Сказали, не более пяти минут. Она умирает. – Последние слова Гуськов произнес тихо и отвел взгляд.
Лиза проворно выскочила из машины. Они вошли в больничный вестибюль.
– Туда. – Он указал рукой вправо.
Небольшой коридор привел к широким белым дверям, на которых висела синяя табличка «Реанимация». У дверей ждал мужчина в халате и маске, почти полностью скрывающей лицо.
– Она? – спросил он Гуськова и кивнул на Лизу.
– Она.
– Под вашу ответственность. Главврач узнает – меня уволят к чертям.
– Не уволят. Сошлитесь на меня.
– Ладно. – Врач приоткрыл одну из белых створок. – Заходите. В ящике у двери бахилы, на вешалке халат и шапочка. Надевайте и проходите дальше.
Лиза прошмыгнула внутрь, сделала все, что ей велели, и зашла в другую дверь. В палате стояла одна-единственная кровать. В изголовье пищали мониторы. У окна молодая, худенькая медсестра набирала в шприц светло-коричневую жидкость. Лиза приблизилась к кровати и увидела Гелену. Та лежала, опутанная трубками, укрытая одеялом до самого подбородка. На ее лице была кислородная маска, открытые глаза смотрели с тоской.
– Вы проститься? – тихо спросила сестра. – Я сейчас сниму маску. Она сможет поговорить с вами.
Она подошла и осторожно убрала маску. Гелена облизнула потрескавшиеся, сухие губы.
– Зачем… пришла?
– Хочу знать правду.
– Разве… следак тебе… не сказал? Он дотошный такой… кажется, на том свете… достанет…
– Сказал. Я хочу знать, что произошло между тобой и Тарасом. Как… все это… случилось?
Гелена судорожно вздохнула и сморщилась от боли.
– Тарас… Гнида он, твой Тарас. Я… любила его как безумная… Дура! У него нет сердца. Ему всегда было плевать на меня. Всегда! Я привыкла к изменам… к предательству. Он… никогда не работал. Отсидит, выйдет на волю, и ко мне на шею. Я его кормила, поила, одевала. Покупала все, что он захочет. А он… девок водил к нам в дом, меня даже… не стеснялся… Потом… я к бабке поехала в Сухиничи. Она при смерти была, попросила повидаться. Я приехала, она и… рассказала мне про перстень. Идиотка! Всю жизнь прожила в нищете, а перстень так и лежал в книге. В вашей деревне! Ведь он ей по праву принадлежал. Баба эта питерская ей его подарила! Я своими глазами письмо видела. Эх… Я решила, во что бы то ни стало добыть кольцо. Ведь это другая жизнь. Совсем другая. – Гелена с трудом перевела дух.
Лиза видела, что говорить ей безумно трудно. Однако она продолжала, совсем тихо, едва слышно:
– Я хотела без него уехать. Без Тараса. Понимала уже… какая с ним жизнь… мне от него бежать надо было без оглядки. Я детишек… хотела… а с ним это невозможно… Он бесплоден. Все зона… Думала тайком уехать, да не вышло. Тарас все прознал, устроил мне целый допрос. Избил… Я и призналась… все ему рассказала про бабкин перстень… Он обрадовался, сказал – вместе поедем. Ну и… прибыли в Сомово. Думали, в доме какая-нибудь старая бабка. А там ты… мы на тебя из-за забора смотрели. Потом Тарас говорит: давай скажем, что я твой брат. Буду ухаживать за ней. Она нас пустит пожить. Найдем книгу. И все о’кей… Я согласилась. Я уже не ревновала его ни к кому… перегорело все… Только хотела побыстрее книгу с перстнем найти. Обыскала весь дом, пока Тарас тебя увозил якобы по делам. Нигде… нет… Я и в библиотеку твою тайком бегала, чуяла, что книга там, но не нашла. На полках не было ее…
– Она в коробке лежала, в кладовке, – сказала Лиза. – Я ее в первый рабочий день нашла и убрала. Думала, она никому не понадобится.
– Знала бы я об этом, может, все бы хорошо кончилось, – с горечью проговорила Гелена.
– Разве карты тебе не подсказали? Ты же могла видеть будущее?
– Я не гадаю на себя. Это табу. Мать строго-настрого запретила. Я бы вообще не стала затевать с гаданием, если б не Тарас. Достал меня, гад. Денег ему, вишь, как всегда, не хватало. Вот он и стал угрожать – мол, вскроет магазин в райцентре. Все уже присмотрел там, каких-то гопников нашел в подмогу… Я его пыталась образумить: и в слезы, и грозилась в полицию заявить, и тебе все рассказать. Да толку – он же понимал, что я все равно буду молчать, пока книгу не отыщу…
– Ты оттого тогда плакала? – догадалась Лиза, вспомнив, как однажды застала Гелену в слезах.
– От того. Брякнула тебе про гадание, да не думала, что так хорошо пойдет. Это его и остановило, изверга. Не то бы он уж сидел наверное.
– Он ведь… Тарас был против гадания! Сам говорил: не надо, а то будет, как в прошлый раз. – Лиза пытливо вгляделась в ее бескровное лицо. – Ведь так уже было, да? Вас… выгоняли из деревни?
Гелена чуть заметно опустила ресницы.
– Было. И у прабабки моей. Цыган… всегда ненавидят… чуть что – мы виноваты… А Тараска… да, он говорил. А деньги брал. И магазин не трогал до поры до времени…
Гелена устало прикрыла глаза. Сестра, деликатно стоящая в стороне, подошла к кровати:
– Все, наверное. Ее силы на исходе.
Веки Гелены дрогнули.
– Нет, погодите. Я еще не все… рассказала. Лиза! Я не хотела тебя убивать. Мы просто… следили за тобой… ну я каюсь – обряд один провела… чтобы ты боялась, чудилось тебе всякое… ты прости… Это не опасно совсем. Неприятно только. Зато ты книгу сразу нашла! Я предложила Тарасу дверь вскрыть ночью и потихоньку в дом залезть. Взять книгу и уйти. А он уперся… Нет, говорит, хочу посмотреть, как она будет с ума сходить от ужаса. Ну и стал ломиться к тебе. Про дурацкого туза пик – это все… он придумал. Я не противилась. Я ж тогда еще… не знала, что он замыслил. Он хотел… и тебя… и меня… Одним махом. И тикать с перстнем. Сволочь! Дрова из печки вытащил, по комнате раскидал. Меня вытолкал взашей, чтобы я тебе не помогла… А только вышли во двор, он на меня с ножиком… Хорошо, какое-то предчувствие… было у меня. Еще когда в дом твой шли, приметила… топор у крыльца. Схватила его… и прямо по башке ему. Он не ожидал. Думал, я сразу окочурюсь. А у меня… силы откуда-то взялись… сама не пойму… Подумала, пусть он меня жизни лишил, но и я его… тоже… так вот…
Гелена снова умолкла, на этот раз надолго. Грудь ее под одеялом часто-часто вздымалась и опадала, а потом вдруг замерла.
– Все, – тихо сказала сестра.
– Нет. – Лиза стиснула до боли кулаки. – Нет, нет!!
– У нее травмы, несовместимые с жизнью. Я сожалею. Вам лучше уйти отсюда. – Пальцы сестрички уже бегали по кнопкам, один за другим отключая мониторы.
Лиза вгляделась в лицо Гелены и поняла, что девушка права. Она молча повернулась и вышла за дверь. Гуськов ждал ее в коридоре.
– Ну что?
Лиза вместо ответа закусила губу. Он понимающе кивнул.
– Поехали, отвезу вас в Сомово. Или, может, куда-то еще?
– Мне больше некуда ехать, – обреченно проговорила она.
