– Санек, ты че такой тугой? Нету, сказано же тебе, – раздраженно ответил ему короткостриженый приятель.
– Пойдем. Десять минут осталось, – позвали стриженого счастливые обладатели билетов.
– Пацаны, ну ладно вам, – снова заканючил Саша.
– Саня, харе ныть, – хлопнул мальчика по плечу стриженый. – Попроси еще у кого-нибудь. Вон сколько народа ходит.
– На кино никто не даст.
– А ты проси двушку, типа мамке позвонить, – подсказал кто-то из пацанов. – Три двушки наберешь, на билет хватит. Еще копейка останется.
Пацаны ушли. Саша вышел на ступеньки кинотеатра, печально посмотрел на прохожих. Мимо шла тетка с сумкой. Саша устремился ей наперерез.
– Тетенька, извините, пожалуйста. У вас не найдется двух копеек? Мамке позвонить.
Тетка посмотрела на Сашу так, будто сразу поняла, что он врет. Саша стыдливо отвел глаза.
– Мамке позвонить? – ехидно спросила тетка.
Саша опустил глаза, шмыгнул.
– А мамка твоя знает, что ты тут попрошайничаешь? – наседала тетка.
Саша развернулся, бросился бежать.
– Уши бы тебе надрать! – вопила ему в спину тетка, размахивая сумкой.
* * *
Спустя десять минут Саша сидел на ступенях кинотеатра. Сеанс уже начался, но пока шел журнал перед фильмом, оставалась надежда. С тоской посмотрев на двадцать пять копеек на ладошке, Саша вздохнул и поднял взгляд на улицу, на прохожих. Неподалеку он заметил мужчину в плаще и шляпе, вполне себе обычного. Саша решительно встал со ступенек, пошел наперерез мужчине.
– Извините, у вас двух копеек не будет?
Чикатило остановился, посмотрел на Сашу.
– Мне мамке позвонить надо… – выдавил из себя Саша, отводя глаза.
Чикатило чуть заметно улыбнулся – он все понял.
– На мороженое? Или на газировку?
Саша испуганно посмотрел на Чикатило, но тот был не агрессивен, мягко улыбался.
– На билет в кино не хватает, – признался Саша.
Чикатило дружески потрепал мальчика по плечу.
– Так чего сразу не сказал? Обманывать нехорошо. Надо всегда говорить правду. Тебя как зовут?
– Александр, – по-взрослому ответил Саша.
– А меня Андрей Романович. Тебе сколько не хватает, Саша?
– Пять копеек.
Чикатило достал кошелек, открыл, заглянул внутрь. Саша подался вперед, закусил губу от напряжения – если этот добрый дяденька даст пять копеек и бегом в кассу, то еще можно успеть…
– Нет мелочи, – с сожалением сказал Чикатило.
Саша выдохнул, погрустнел. Все, в кино он сегодня не попал…
– Ты не расстраивайся, – заметив, как изменилось Сашино лицо, сказал Чикатило. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Саша только махнул рукой.
– Слушай, а хочешь, пойдем ко мне, – внезапно, словно бы припомнил о чем-то, оживился Чикатило. – У меня видеомагнитофон есть. Я из Венгрии из командировки привез. Там, знаешь, такие фильмы, которые в кино не покажут. «Рэмбо» есть. И «Терминатор» про робота из будущего. Хочешь?
Саша недоверчиво посмотрел на доброго дяденьку в шляпе.
– А про Брюса Ли есть? – тихо спросил он.
– И с Брюсом Ли есть. Много. У меня двадцать пять кассет, – гордо сказал Чикатило.
– А можно про Брюса Ли посмотреть? – спросил Саша.
– Конечно, можно. Идем?
Саша кивнул, улыбнулся. Настроение улучшилось, жизнь наладилась. Пусть и не «Хищник», но он сегодня посмотрит кино с Брюсом Ли, кумиром всех мальчишек с их двора.
Саша и Чикатило вместе пошли по улице, оживленно болтая о кино. Чикатило достал платок, украдкой вытер губы и, увлекая за собой мальчика, свернул во двор.
* * *
Ночная электричка была практически пустой. Овсянникова, одетая на этот раз просто и скромно, не спеша шла по вагонам. Дежурство ее заканчивалось, хотелось домой, горячего чаю и спать.
Очередной вагон тоже почти пустой – два-три пассажира. Овсянникова прошла его насквозь, устало села у окна, на всякий случай оглядела пассажиров. Похожих на потрошителя людей здесь не было.
Через проход от Овсянниковой сидела совсем молодая девушка. Вот она была одета по самой лихой молодежной моде – мини-юбка, кофточка с вырезом, яркая косметика, крашеные волосы дыбом.
Овсянникова отвернулась, стала смотреть в окно, на проносящиеся ночные пейзажи. Из задумчивости ее вывел пьяный голос:
– Петюня, иди сюда.
Овсянникова повернула голову – напротив девушки уселись два нетрезвых бугая, стали, хихикая, разглядывать красотку, посыпались шуточки.
– Петюня, глянь, какая нимфа! – гоготал тот, что повыше. – Мы, кажись, третьего нашли.
Второй бугай изобразил «солидняк», делая вид, что подкатывает по всем правилам уличного флирта. Говорил он нарочито бархатным голосом, но звучало это вульгарно:
– Милая леди, не изволите ли составить компанию двум скучающим джентльменам в распитии веселящих напитков?
– Я не пью в электричках, – отрезала «милая леди».
– Слышь, Петюнь, она не пьет, – заржал длинный и вдруг ухватил девушку за голую коленку. – А мы, может, тоже не пьем, слышь? Мы спиртное уничтожаем!
На этот раз заржали оба. Девушка стряхнула руку, отсела, зло поджав губы.
– Да ладно тебе ломаться. Чего ты как неродная? Мы же нормальные пацаны, – позабыв о «бархатном» голосе, пробасил второй.
Девушка встала, вжикнула молнией кофточки, собираясь уйти, но низенький перекрыл ей дорогу. На лице девушки появился испуг.
– Гав! – шутливо гавкнул длинный.
Девушка отшатнулась, бугаи снова заржали. Электричка остановилась – станция. Девушка поспешила в тамбур на выход. Бугаи, перемигнувшись, устремились за нею.
Овсянникова проводила их взглядом, секунду потратила на принятие решения, поднялась и вышла следом.
* * *
Выйдя на перрон, Овсянникова увидела, что в стороне, у ограждения, бугаи догнали и остановили девушку. Та пыталась вывернуться, чтобы уйти, но бугаи не давали ей такой возможности, притирая к ограждению. Сыпались сальные шуточки, то и дело кто-то из бугаев гоготал. Со стороны все это выглядело вроде бы весело, но шутки уже давно перестали быть шутками и ситуация дошла до той грани, за которой веселье превращается в угрозу.
По платформе шло несколько запоздалых пассажиров. На девушку и бугаев они старательно не обращали внимания. Овсянникова вздохнула: «Если не я, то кто?» – направилась к бугаям.
– Молодые люди! – она старалась говорить как можно жестче и официальнее.
