— Это еще хуже, — ответила Агги.
Клод, наконец, оторвал взгляд от земли.
— Почему?
— Потому что ты мне не доверяешь. Я бы любила тебя, несмотря ни на что, вот только ты мне не доверял и врал. Ты мог рассказать мне что угодно. Но не сделал этого.
— Твоя мама сказала моей маме не говорить.
— Мы пропускаем мимо ушей почти всё, что говорит моя мама. — Агги просто смотрела на него. — Что ж ты в этот раз ее послушался?
— Не знаю, — признался Клод.
Агги опять втянула голову в комнату, а потом снова высунулась.
— Я писалась по ночам аж до самого прошлого года. Когда у нас были ночевки, я каждый раз вставала после того, как мы забирались в спальные мешки, и надевала подгузник. Это как-то меняет твое отношение ко мне?
— Нет, — сказал Клод.
— Видишь? Я тебе рассказала. Тебе следовало верить в меня.
Она убрала голову и закрыла окно прежде, чем Клод успел подумать, что она ни разу не рассказала об этом Поппи — только сейчас.
Вагина-шопинг
Рози тоже осталась дома на эти три дня, хотя никакой реальной причины для этого не было, поскольку Поппи — Клод — самоизолировался. Дождь струился по окнам, словно рыдал весь дом. Ватные тучи цвета дохлых мышей шапкой нависали над горой. Клод все плакал и плакал в своей спальне. Как могла Рози уйти на работу и лечить детей других людей, когда ее собственный ребенок заперся в комнате, отказываясь от еды и любого утешения?! Она знала статистику самоубийств, знала, чтó несчастные почти-подростки делали со своими телами, и знала, что не сможет защитить собственного ребенка, если не будет рядом. Поппи и Клод — оба выбрали изоляцию от мира. Как же могла их мать воссоединяться с ним?
Утром третьего дня позвонил Джеймс:
— Ты должна завтра прийти на работу.
— Здесь пока не все наладилось, — ощетинилась Рози.
— Поверь, — сказал Джеймс. — Ты должна прийти завтра.
— Хоуи?
— Хоуи. И вообще, какого черта у вас происходит?
— Джеймс, я должна кое-что… — теперь, когда у Поппи в школе все всё знали, остались ли причины не рассказать этому близкому другу, коллеге-врачу и наперснику? — Не важно. Завтра буду. Скажи Ивонне, что она может предложить пациентам, которых пришлось отменить, прийти ко мне в субботу.
— Хорошее начало. Ты в порядке, Ро? Что происходит?
— Ничего. Я… ничего. Увидимся завтра.
Утром четвертого дня она тащилась вверх по горе. Хоуи встретил ее у дверей.
— Давайте пройдемся.
— О, боже! Это обязательно?
— Это не тот разговор, который можно вести у стойки администратора.
— Дайте хоть дух перевести.
— А вам в любом случае не придется говорить, — отрезал Хоуи. — Послушайте, Рози, я знаю, что у вас дома происходит какое-то дерьмо. Я не хочу бить вам в спину, но работу в клинике вы просто не тянете.
— Как это я не тяну, позвольте спросить?! Я каждую неделю принимаю по тридцать пять пациентов. Беру срочных пациентов и дежурства, как и вы. Нагрузка у меня полная, как и у вас.
— Как вы можете говорить, что каждую неделю принимаете по тридцать пять пациентов? Вы отменяете всех с самого понедельника!
— Один раз, на одной неделе. На этой неделе мне пришлось отменить пациентов — и всех их я не просто отменила, а перенесла, и для каждого выкрою время. За четыре года, что я здесь работаю, это первый раз, когда мне пришлось перенести больше приемов, чем приходится на один рабочий день. Люди болеют, Хоуи, у людей болеют родственники, даже у врачей. Вот почему у нас есть отпуск по болезни, и личный отпуск, и отпуск по семейным обстоятельствам.
— Именно это случилось на этой неделе? Заболел ребенок?
Рози кивнула, но не стала уточнять.
— А Пенн не может об этом позаботиться? Он ведь не работает!
— Как мы с мужем распределяем семейные и домашние обязанности, вас совершенно не касается.
— Да, зато меня касается управление этой клиникой, а я не могу ею управлять, если врачи не чтят свои обязанности.
— Три дня за четыре года едва ли можно назвать неуважением к своим обязанностям.
— Если не считать того, что прием пациентов — лишь часть ваших трудовых обязанностей!
— Я врач, Хоуи. Прием пациентов и есть моя работа.
— Возможно, в больнице, в крупной организации этим она действительно и ограничивается. Но, как вам ясно давали понять при приеме на работу, в небольшой клинике от вас ждут большего, большего требуют. Мы, все остальные, принимаем свою долю пациентов и берем на себя дополнительные обязанности. Вы же приходите, принимаете пациентов и уходите домой. Это означает, что остальные тянут за вас лямку. Вам нужно вносить вклад во все предприятие. У остальных тоже есть семьи, личная жизнь и пациенты, о которых мы заботимся. Нам нужны командные игроки, способные разделить бремя.
— Чего же я не сделала такого, о чем меня просили?
— Ничего из того, о чем вас просили, вы не сделали! — заорал он. — Вы не помогаете с маркетингом! Вы не помогаете привлекать новых пациентов! Вы не ездите на конференции представлять нас! Вы не посещаете семинары, чтобы расширять свои навыки и, таким образом, предлагаемый нами спектр услуг! Нам нужен человек, который займется соцсетями и веб-сайтом, а вы отказались! Нам нужен человек, который рассмотрит вопрос гуманитарной работы и других волонтерских возможностей. Я даже провел работу, наладил контакты с клиникой в Таиланде, но вы не желаете туда ехать, даже ненадолго! Знаете ли вы, как это полезно для маленькой клиники? О нас мог бы опубликовать статью журнал «Сиэтл Метрополитен». Может быть, мы даже заинтересовали бы Национальное общественное радио. Нас признала бы Американская медицинская ассоциация. Вот как люди выбирают врачей, Рози! Есть тысяча больших и малых факторов, которые входят в управление подобным бизнесом, а все, что делаете вы, — это прием пациентов! За исключением тех дней, когда вы и этого не можете!
— Я не могу ехать в Таиланд — у меня есть здесь пациенты, не говоря о семье и жизни. Я не могу каждую неделю работать волонтером — у меня и так работа с полной занятостью. Кроме того, у меня уже есть все те навыки, для изучения которых вы так жаждете отправлять меня на семинары. Мы не можем привлекать новых пациентов, потому что и с теми, которые уже есть, у нас полностью забито расписание. Я не могу заниматься соцсетями, потому что мне не восемнадцать лет, и не могу заниматься маркетингом, потому что я врач, не администратор. Однако, поскольку я врач, могу лечить наших пациентов, что и делаю практически безотказно и не получаю никаких жалоб! Ключ к успешной практике — не волонтерская работа в Таиланде, не лента Твиттера и не благодарственный завтрак, который я только что взяла на себя четвертый год подряд, а довольные пациенты, а мои пациенты довольны, потому что я хороший врач!
