Я попытался вернуться из состояния тихого шока в более нормальное. Юлька протянула руку и по-хозяйски положила мне на лоб.
Я резко её оттолкнул:
— Да отстань ты.
Она обидчиво отстранилась.
— Что, позорю тебя? Конечно, куча девок вокруг, а я тут я со своей заботой.
— Начинается. Может не будешь, хотя бы здесь, меня пилить?
— Вечно ты чем-то недоволен. Мне лучше вообще заткнуться и сидеть.
Подошла Лина, села. Юлька обиженно отвернулась. Я оперся локтями на перила балюстрады и, делая вид, что рассматриваю всех подряд, всё время косился в ту сторону, где Долгов клеил двух девчонок, из которых одна, это — Татьяна. И надо же, что он клеился именно к ней.
Чёрт. Чёрт.
Всё во мне кипит, клокочет, разрывает. Хочется, как супергерой, перепрыгнуть через перила и встать перед ними. Спиртное подбадривает, заставляет не сидеть на месте, действовать. Я встал и пошел туда, поближе, чтобы попробовать хоть как-то обнаружить себя перед ней. Что бы она поняла, я здесь, и всё вижу.
Она — моя! В конце концов, какого хрена? Она — моя!
Я прошел по окружности зала. При жене я не мог подойти к ним. Приходилось топтаться где-то рядом и ждать, того момента когда Таня меня заметит. В общем, тупые хождения. Долгов гнулся перед ней и всё время что-то говорил. А она улыбалась, слушала его не слишком внимательно, и смотрела по сторонам. Как будто ей не нравилось, что он так навязчиво к ней прицепился. Во всяком случае, мне показалось именно так.
Другая девица извивалась рядом с ними, дёргала Долгова за рукав, чтобы он поговорил и с ней и обратил на неё внимание. На что он улыбался и одаривал подружку парой фраз.
В один из таких моментов, Татьяна развернулась и отошла от них. Когда Долгов повернулся, её уже не было, а подруга крепко держала его за рукав.
В этот момент, я бросился за Татьяной. Она прошла по-над стеной, к выходу. Я быстро за ней. Она взяла что-то у охранника, тот кивнул. Она вышла. Я за ней, кивнул охраннику, типа — сейчас вернусь.
На улице много курильщиков, они выдыхали клубы дыма, и в ночной прохладе это сливалось в одно общее облако. Татьяна пошла к углу, где не было дыма.
— Таня! — я окликнул её и она повернулась.
— Ты?
— Не ожидала?
Я взял её за локоть и потянул за угол.
— Значит, вот как коротаешь вечера без меня, — с упрёком я уставился на неё, как учитель на провинившегося ученика.
Лицо её такое красивое при неярком свете луны. Я потянулся к её щеке и тронул пальцами, а она увернулась.
— Да, я вообще здесь в первый раз, — сказала она, голос её дрогнул от холода, который только вот теперь начал сковывать и меня.
Но во мне всё кипело от обиды, и я мог только обвинять.
— Да, с такой подружкой, и в первый раз? Что-то не вериться, — я взял её руку.
— Да не дёргай меня, — она выдернула руку из моей, и это разозлило меня ещё больше.
Я схватил её за платье и прижал к стене. В её глазах гневный огонёк.
— Отстань, я не твоя собственность, не смей меня касаться. Отцепись.
— А на чьи бабки ты гуляешь, милая?
Я чувствовал, как закипает кровь и потянул её дальше в какой-то переулок. Теперь уже я не чувствовал холода, только видел как дрожат её губы. Судорожно она пыталась освободиться, от моих рук, но я всё сильнее прижимал Таню к себе. Её движения делали из меня зверя. Ненасытного и злого. Не помню себя таким. Но с ней, во мне рождается другое, неизвестное. Уже я — не я. А другой, более дерзкий, более грубый, смелый и злой.
Я схватил её за волосы, потянул к себе. И как она не сопротивлялась, её губы всё равно оказались под моими. И теперь она, как будто перестала сопротивляться, обмякла, отдалась на мою волю. А я прижимал её к стене, проникал языком ей в рот, и засовывал ладонь ей между ног, надавливал и тёр, забывая обо всём. Но когда моя ладонь легла на стену, я почувствовал холод, и отрезвел.
Что я делаю? Там, в клубе — моя жена. А здесь — холод. Нельзя. Нельзя.
Я отшатнулся. А она выдохнула и отпряла от стены.
— В клубе, моя жена. Только поэтому я отпускаю тебя сейчас.
— Мне всё равно. Плевать на тебя и на твою жену.
— Ладно, иди, — я легонько подтолкнул её и она пошла.
Мой взгляд испепелял её силуэт, когда она уходила. Два раза Татьяна обернулась. Но я стоял и не шел за ней.
Да, это правильно. Пусть идёт. Пусть сейчас идёт.
Я разберусь с ней — потом.
Глава 27
Ну, всё. Вот это он меня разозлил. Нет, ну надо такое? Ещё и приказывает.
Пошел ты к чёрту! Или как говорит мама, иди ты лесом!
Я бы сказала ещё хуже, но матерные слова это не совсем моё и я никогда не умела по-настоящему материться. Вот Светка может, она так сказала бы. Да ладно, не важно, что сказала бы Светка, теперь важно, что меня, он точно разозлил.
Я вернулась в клуб. Светка бросилась с расспросами:
— Где ты лазишь! Я ищу тебя везде! Думала, ты ушла с тем пассажиром, что возле нас околачивался. Кстати, он ничего. Если ещё раз подкатит, чур, я его кадрю. А ты в сторону, не мешай, если не надо. У тебя ведь парень, а у меня нет. Так что давай по справедливости.
— Да, без проблем.
И, незнакомец подкатил ещё раз. Высокий, красивый, интеллигентный снаружи, но видимо не совсем интеллигентный внутри. Спиртное сделало его чересчур смелым, и ладони его то и дело останавливались на моей заднице. И если я отстранялась, он всё равно шел за мной, а Света шла за ним. Она крутилась, вертелась как юла. Извивалась всеми силами и мышцами тела, показывала свою чрезмерную сексуальность. Но парень, почему-то совсем не реагировал на Светкины чувственные посылы.
Мимикой Светка яростно показывала, чтобы я куда-нибудь испарилась. Отчаянно, она старалась удержать на себе рассеянное внимание незнакомца. А он, как назло прижимался ко мне. И как петух перед курицей, точно крыльями яростно махал руками, не обращая на Светкины выкрутасы никакого внимания.
В конечном итоге, я улизнула в один из моментов, когда он отвернулся, и постаралась уйти как можно дальше в угол, где он точно меня не заметит. Тогда, всё его внимание достанется подруге. Просто не хотелось выслушивать претензии, что я отбила у неё парня.
Но когда я нашла место, где можно тихо постоять и отдохнуть, только встала, только повернулась, как передо мной снова выросла фигура нового ухажёра. Я недовольно покосилась, нахмурилась. Но видно, покоя от него, мне сегодня не будет.
— Может уединимся, — сказал он нахально, с налётом пьяной пошлости.
— Нет, — выдавила я возмущённо.
