– Извините, мне надо идти, – говорю я.
– Но я хотел бы увидеться. Мне кажется, нам есть, о чем поговорить.
– Роман, у меня сейчас столько проблем, что мне не до встреч.
– Ну, возможно, я как раз и смогу помочь решить ваши проблемы, – загадочно произносит он.
Но у меня нет ни времени, ни желания на эти игры, поэтому сухо прощаюсь и кладу трубку.
Открываю дверь подъезда и на рот мне сразу же ложится тяжелая ладонь.
– Тихо, стерва, – зло шипит до боли знакомый голос, а в бок упирается что-то острое. – Сейчас тихо пойдешь и сядешь в машину. И без сюрпризов. Ты знаешь, что я их не люблю. Мы только поговорим. Если будешь себя хорошо вести, – зловещая ухмылка. – И если сама не захочешь большего.
Мычу в сухую кожу пальцев и получаю толчок в ноги.
– Иди!
И я иду к машине, которая стоит прямо напротив подъезда. Мы садимся на заднее сидение.
Машина сразу же взвизгивает и быстро выруливает со двора.
Останавливаемся мы в какой-то затемненной деревьями аллее.
Дмитрий, наконец, отпускает меня.
– Выйди, – говорит водителю и тот безмолвно слушается.
Мы остаемся одни.
– Дрожишь? – усмехается он, глядя на меня.
Проводит пальцами по моей скуле и я отшатываюсь назад.
– Не дергайся. Не трону. Не нужна ты мне, – произносит он. – Дело есть. Мудак этот канадский копает под меня. Мне это не нравится. Об уговоре нашем помнишь?
Зажмуриваюсь.
– Зенки открой, хватит гримасничать, – грубо произносит он. – Помнишь, спрашиваю?
– Ты обещал отдать, – почти шепчу без какой-либо надежды. – Обещал…
Смахиваю немую слезу со щеки.
– Отдам, – ухмыляется он. – Помнишь об уговоре? Выполнишь свою часть и получишь. И, надеюсь, больше тебя не увидеть никогда. И не думай рассказать ему. Если я дам ход, даже он не поможет тебе. Ну, ты сама это все прекрасно понимаешь. Так ведь?
Злорадно улыбается.
– Это пока я добрый и храню наш маленький секретик. Но я могу разозлиться и тогда…
– Не надо, – прошу я. – Я все помню.
– Умница. А теперь выходи.
Не оглядываясь, сразу же выхожу из машины. Увидев меня, водитель садится обратно и машина резко газует, обдавая меня клубами придорожной пыли.
Я так и стою одна среди кустов и деревьев в этом безлюдном парке. Выхожу к дороге и ловлю попутку.
Прежде чем зайти в подъезд дома Олега, пытаюсь унять дрожь в руках. Никита не должен видеть меня такой. Да и Олег… И от этого больнее всего. Я не могу рассказать ему. Пока не могу. Надеюсь, у меня хватит сил и терпения.
Ведь должно это закончиться?! Это не может длиться вечно! И тогда я признаюсь ему. Он поймет. Он обязательно поймет. Ведь прошло столько лет, но он ничего не забыл. Я вижу это в его глазах. Даже когда он холоден, именно в них я легко читаю все его эмоции. Не показные, а настоящие.
Весь день я провожу с Никитой у Олега дома и дожидаюсь, когда он возвращается из офиса. Сегодня рано.
Услышав, как он входит домой, Никита стремглав бежит в коридор. И я лишь наблюдаю, как он буквально запрыгивает к Олегу на шею. Они так сдружились за это время. И я улыбаюсь.
У Никиты никогда не было такой связи с Владом. Более того, я все время опасалась, когда он вдруг решал побыть «папочкой».
Другое дело Олег. Я вижу, что и ему это все доставляет удовольствие.
Это так странно… наблюдать за всем этим…
Олег с Никитой на спине заходит в комнату.
– Как день прошел? – спрашивает меня, но Никита опережает мой ответ, рассказывая Олегу про все то, что он успел сделать за день.
Я лишь улыбаюсь.
Потом мы ужинаем и я укладываю Никиту спать.
Иду в гостиную к Олегу. Он сидит на диване с бутылкой пива в руке.
– Заснул? – спрашивает, глядя на меня.
Киваю и иду к нему. Сажусь на колени между его ног и кладу голову на колено. Он проводит рукой по моим волосам. И еще раз. От удовольствия закрываю глаза.
– Яна, – вырывает меня его голос из нирваны. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Глава 28
Олег
Мне сложно сдерживать себя в ее присутствии. Руки сами тянутся, чтобы провести по мягким волосам.
Я вижу, что все эти дни Яна тянется ко мне. Хочет побыть со мной. А мне сложно.
После всего, что я увидел. И узнал.
Я отказывался верить. Даже после того, что она сделала шесть лет назад.
Я простил ее. Слишком быстро простил. И теперь убедился в своей недальновидности. Она опять обвела меня вокруг пальца.
Она лишила меня любви тогда и решила, что вправе лишить сына сейчас. Но я не отдам ей Никиту. Теперь – не отдам.
И все же я решаю дать ей шанс. Возможно, последний.
– Между нами не должно быть тайн, Яна, – беру ее за подбородок и поднимаю голову.
Смотрю прямо в глаза. Пытаюсь в них найти ответ на свой вопрос: врет она мне или нет? И не могу. Она умело маскирует свои эмоции. Настоящая она только в постели.
Чувствую, как злость опять пробуждается во мне. Пытаюсь унять ее. Но понимаю, что не смогу, когда слышу в ответ:
– О чем ты, Олег? Я не понимаю…
Все она понимает. Сейчас я вижу это в глазах, которые она старательно пытается убрать в сторону. Я не позволяю, удерживая ее за подбородок.
– То есть тебе нечего рассказать мне? – тяну ее за подбородок вверх и берусь за ремень.
Несмотря на ее обман, на предательство, я хочу ее. Ее беспомощность и покорность возбуждают.
Яна испуганно переводит свой взгляд на мою руку, уже расстегивающую ремень. Тянется ко мне губами. Хочет поцеловать. Но мне это не надо. Уже не надо.
Я просто беру ее и разворачиваю к себе спиной. Толкаю в спину и она падает на колени.
– Олег… – пытается развернуться, но я не даю.
Задираю платье. Яна пытается отползти. Но эти попытки обречены на провал. Меня уже ничего не остановит.
Больше всего в жизни я ненавижу обман. Он, оказывается, окружает меня с самого рождения. От меня так много скрывали в этой жизни. И продолжают скрывать. Яна. Она хочет скрыть от меня сына.
Что потом? Ее надежда, что я уеду обратно? А она останется здесь? При деньгах и с моим сыном?
Никогда.
Этого не будет никогда.
Это мой сын и она не заслуживает быть его матерью. Я не хочу, чтобы Никита вырос в обмане, как и я.
