Одной рукой хватаю Яну за талию и тяну на себя. Другой рукой освобождаю себя от лишней одежды.
– Олег, что ты делаешь? – не кричит, и громко шепчет Яна.
Боится разбудить Никиту. Ее материнский инстинкт мне сейчас на руку.
– Тихо, – хриплю я, пристраиваясь к ней.
Силой удерживаю ее виляющие бедра. Она не оставляет попыток вырваться и немного успокаивается, только когда я вхожу в нее. Мы оба замираем. Она – от неизбежности происходящего, а я – от удовольствия, которое я хочу отрицать. Но оно все равно есть.
Да, мне хорошо с ней. И с этим ничего не поделать.
Пока двигаюсь в ней, отгоняю от себя мысли о том, что то же самое проделывал с ней и мой биологический отец. Надо остановиться. Но не могу. Хочу ее. Несмотря ни на что.
Яна безвольно двигается в такт моим ударам в нее, прикусив ладонь, чтобы не издавать лишнего шума.
Я зажмуриваюсь и продолжаю, крепко держа ее за бедра.
Мне хочется пометить ее. Сделать только своей. Даже несмотря на то, что я уже знаю. В чем сомневался, но убедился окончательно.
И воспоминания об этом злят меня. Я уже грубее беру ее. И Яна это чувствует. Опять с мольбой повторяет мое имя. Но все ее попытки обречены на провал.
Мне нужен этот акт. Как точка избавления от иллюзий. Как своеобразное начало отсчета наших новых отношений.
Она еще не знает, что ее ожидает. Доверяется мне. Даже сейчас, когда об ее удовольствии не идет даже речи. Наоборот, мне хочется доставить ей максимальный дискомфорт своими действиями.
Поэтому я не довожу ее, как обычно. Получаю сам, что мне надо. И отпускаю ее.
Яна медленно отползает, поправляет белье и садится у стены.
Я вижу слезы, стекающие по щекам. И лишь тихие всхлипы.
– Олег, зачем ты так? – шепчет она. – За что?
– Захотелось, – холодно произношу я, застегивая брюки.
– Ты никогда таким не был, – опять всхлипывает она. – Ты… ты сейчас… ты как Влад…
– Замолчи! – в один шаг я подбегаю к ней и замахиваюсь, чтобы дать пощечину.
Она привычно закрывает руками голову. И этот ее жест кажется таким обычным для нее, что я сам пугаюсь происходящего.
Отхожу от нее.
– Уезжай, – говорю глухим, незнакомым голосом.
– Куда? – она убирает руки и с ужасом смотрит на меня. Как будто уже догадывается о чем-то.
– Домой, – отвечаю я, потирая ребро ладони. – Уезжай к себе.
– А Никита? – тут же спрашивает она. – Я хочу забрать его.
И правда чувствует.
– Нет, Яна, – жестко произношу я. – Никита останется здесь. Уезжай одна.
Бросаю на нее последний взгляд и ухожу.
Глава 29
Яна
На следующий день меня опять вызывает следователь.
– Надо продлить подписку о невыезде, – говорит он. – Вот здесь распишитесь, – и подсовывает мне новую бумажку о запрете покидать город.
– А разве с меня не сняли обвинения? – спрашиваю я. Олег же упомянул, что появились новые обстоятельства в деле.
– Нет, – спокойно отвечает следователь, даже не глядя на меня и перебирая какие-то бумажки на столе. – Вы все еще главная подозреваемая. Расписались?
Наконец, поднимает на меня взгляд. Смотрит из-под очков.
Я быстро ставлю подпись и передаю ему документ.
– Можете идти, – говорит он.
После следователя решаю опять ехать к Никите. Но дверь мне открывает домработница.
– А господина Севена нет дома, – говорит она, поправляя пылесос.
– А Никита? – с тревогой вглядываясь в комнаты. – Мальчик. Он здесь?
– Нет, – отвечает женщина. – Никого нет. Я убираюсь.
– А где они? Куда делись?
Она лишь пожимает плечами. Не попрощавшись, разворачиваюсь и иду к лифтам.
Надо успокоиться, Яна. Ничего страшного не произошло. Олег и Никита просто пошли гулять. Сейчас позвоню Олегу и узнаю, где они.
Но телефон Олега не отвечает. Наверное, просто не слышит.
Решаю дождаться их во дворе. Так и провожу на лавочке почти весь день. Периодически набираю Олега, но номер не отвечает. И я начинаю волноваться. Все ли в порядке.
На улице темнеет. От вечерней прохлады кутаюсь в пиджак. И решаюсь позвонить адвокату. Может быть, он знает, где Олег и Никита. Ведь этого адвоката предоставил мне Олег.
– Слушаю вас, – говорит в трубку холодный, абсолютно безэмоциональный голос.
– Извините, что беспокою вас. Это Яна, ваша клиентка. Вы случайно не знаете, где господин Севен? Я не могу до него дозвониться.
– А что-то случилось? – спрашивает адвокат. – Может быть, я могу помочь?
– Нет-нет, – говорю я. – Дело в том, что я пришла, а их с Никитой дома нет. И до сих пор они не появились. И на телефон Олег не отвечает. Я беспокоюсь. Так, вы знаете что-нибудь? Если нет, то я в полицию обращусь.
– Не надо полиции, Яна, – произносит адвокат. – Олег – официальный опекун Никиты. И Никита сейчас с ним. Так что все в порядке.
– Да, но где они?! – чуть ли не кричу я, вскакивая с лавочки. – Что за тайны?
– Никаких тайн. Успокойтесь, – его, похоже, ничего не проймет. Он сам спокоен как удав. – Олег с Никитой уехали на пару дней на турбазу. За город. Вам должна была позвонить секретарша Олега. Она вас разве не предупредила?
– Нет. Но почему они уехали без меня? – не понимаю я.
– Ну там, такой чисто мужской отдых, – как мне кажется, уже с улыбкой говорит адвокат. – Рыбалка, костер.
– И что? – не понимаю я. – Меня не надо было предупредить? Я уж не говорю о том, чтобы спросить моего разрешения. Никита, все-таки, мой сын!
– Не нервничайте, – пытается меня успокоить адвокат. – Ведь ничего не произошло. Олег – опекун Никиты и вы ему доверяете. Ведь так?
– Ну, так-то да, – соглашаюсь. – Но я хочу увидеть сына. Где они?
– «Турбаза «Иверия». Но я бы не советовал вам покидать пределы города. У вас подписка. Не забывайте.
– И что вы мне предлагаете делать?! – возмущаюсь я. – Олег на телефон не отвечает. Я хочу увидеть сына. Спасибо за информацию.
Кладу трубку.
В интернете нахожу адрес турбазы. Два часа езды. Сажусь в машину и выезжаю.
Когда до турбазы остается примерно половина пути, меня останавливают на трассе возле одного из постов ГИБДД.
– Старший лейтенант Дубровин, – представляется полицейский, – ваши документы.
Протягиваю права.
