– Отлично, – потирает руки. – Теперь все в порядке. Никто ничего не узнает. Можешь не переживать.
– Даже не знаю, как благодарить вас… тебя то есть, – поправляюсь я.
– Ужин, – вдруг произносит он.
В моих глазах вопрос, который он легко читает.
– Я хочу пригласить тебя на ужин. Сегодня или завтра. Когда сможешь.
– Но я… я не могу.
– Почему? Деловой ужин. Без продолжений и последствий.
– Не могу, – упираюсь я.
Представляю, как отреагирует Давид. Не то, чтобы я боялась или переживала за его чувства, но лишние конфликты мне не нужны.
– Ну, хорошо. Не буду настаивать. Вот моя карточка, – протягивает мне визитку. – Надумаешь или просто захочешь увидеться или помощь нужна будет, звони.
Убираю визитку в сумку.
После кофе Ратмир предлагает прогуляться и я соглашаюсь. Мне почему-то легко с ним. Разговор идет сам собой. А еще у нас много общих интересов. И это забавно.
В общем домой я возвращаюсь поздно вечером. Предварительно прошу Ратмира завезти меня в аптеку. Мне надо кое-что купить там.
Захожу в дом. Темно и тихо. Подозрительно тихо. Иду в комнату, где днем пыталась убраться. Лунный свет проникает сквозь шторы и даже с ним я вижу, что все убрано и ничего не напоминает о вчерашней вечеринке.
– Ты знаешь, который час? – раздается голос в темноте.
Я молча разворачиваюсь и хочу уйти, но меня тут же хватают за запястье и впечатывают в стену. Давид нависает надо мной. В полумраке различим лишь блеск в его глазах. Блеск, который не предвещает ничего хорошего.
– Ты где была? – шипит он. – Ты должна была быть дома три часа назад.
– А я не знала, что у меня комендантский час, – выворачиваю руку, чтобы освободиться, но он лишь сильнее сжимает ее и прижимает к стене.
– Теперь есть, – отвечает на полном серьезе. – Так где ты была? Сегодня же не рабочий день.
– А я и не работала. Я отдыхала.
Давид сжимает губы. Хмурится. Можно испугаться, но я почему-то не боюсь его.
– Отойди от меня, – говорю решительно я. – Я боюсь заразиться.
– Чем? – мои слова обескураживают его. Я вижу это.
Он ослабляет хватку и я освобождаю руку. Легонько толкаю его в грудь и расстояние между нами увеличивается. Роюсь в сумке и достаю дезинфицирующее средство. Открываю крышку и брызгаю вокруг себя и последние пару раз на Давида.
В воздухе повисает запах больницы.
Давид машет руками и отступает.
– Ты что? Свихнулась? – произносит недовольно, откашливаясь и закрывая нос. – Что это? Ты на хуя это сделала? Гадость какая! Теперь тут воняет как в больничном туалете. Дай сюда!
Выхватывает у меня из рук флакон с жидкостью и пытается вчитаться в мелкий шрифт.
– Что это, я спрашиваю?! – гневно кричит, так и не прочитав.
– Дезинфицирующее средство, – спокойно говорю я.
– Нахуя? – Давид смотрит на меня как на умалишенную.
– От баб твоих не хочу заразиться. Я хотя бы вне дома встречаюсь, не вожу сюда… – и тут только понимаю, что сморозила глупость. Прикусываю язык.
Но Давид услышал, что надо. Вернее, не надо. В общем, поздно.
Вжимаюсь в стену, когда его рука ложится мне сначала на ключицы, а потом идет выше и обхватывает шею.
– Что ты сказала? – рычит он и я прямо слышу его частое и громкое дыхание. Становится страшно.
А еще этот полумрак в комнате не добавляет уверенности. По крайне мере, мне – точно.
Давид буквально прожигает меня взглядом и опять его синие глаза темнеют.
– Где и с кем ты была? – он четко выговаривает каждое слово.
Я молчу. Но не из-за упрямства, а потому что его ладонь слишком сильно сдавила шею. Я не могу произнести ни звука, а он, похоже, не понимает этого. Нисколько не ослабляет хватку.
И я начинаю кашлять. Только тогда Давид немного отпускает меня.
– Ты что?! Спятил?! – кричать не могу, но говорю громко.
Руками цепляюсь за его запястье.
– Ты задушишь меня! При…! – но не договариваю. Помню о предупреждении.
– Придушу, – легко соглашается он, улыбаясь одним уголком губ. – Если не скажешь, с кем ты была.
– Давид, давай поговорим спокойно, – предлагаю я.
– А я спокоен, – отвечает он. – Это ты нервничаешь. Просто ответь на мои вопросы и все. Я отпущу тебя.
– Подожди, – я стараюсь говорить равномерно и без повышения голоса. – Почему я должна перед тобой отчитываться? Ты мне муж только по договору. Ты говорил, что у тебя будет своя прежняя личная жизнь. Почему у меня не может быть личной жизни?
Тут же в стену рядом с моей головой врезается ладонь. И я зажмуриваюсь. Осторожно открываю один глаз.
– Это не ответ на мой вопрос, – цедит сквозь зубы Давид. – Я жду.
– Да, блин! – у меня тоже кончается терпение. – Я встречалась с одним знакомым, который очень помог мне.
– Помог и не трахнул? – вопросы Давида просто убивают меня. Вот так прямолинейно.
– Не все такие озабоченные, – фыркаю я. – Он помог безвозмездно.
– Запомни, девочка, в этой жизни ничего не бывает безвозмездно. Особенно от мужика бабе. В общем так, – Давид убирает руки с меня и со стены и поправляет часы на запястье. – Чтобы я этого знакомого больше не видел и не слышал о нем. Ясно?
– Этого нельзя, а другого можно? – ехидно улыбаюсь я и заглядываю Давиду в глаза.
Он смотрит на меня исподлобья. Губы крепко сжаты
– Чего добиваешься? – спрашивает, ухмыляясь.
– Понять хочу, – отвечаю я. – Почему ты так ведешь себя? Почему мне нельзя ни с кем встречаться? Брак у нас с тобой договорный. У тебя есть Марго или еще там кто-то. Почему у меня не может быть никого?
Давид хмурится, отворачивается. Но лишь на мгновение. Потом опять смотрит на меня исподлобья.
– Потому что я не хочу, – бурчит зло.
– Не понимаю… – честно признаюсь я, а у самой губы дрожат. Потому что Давид приближается ко мне, не сводя взгляда.
– Не хочу, чтобы ты встречалась с кем-то, – его голос вблизи становится таким хриплым.
– А ты? – спрашиваю пересохшими губами, вжимаясь в стену. – Ты с Марго…
– Марго в прошлом, – вкрадчиво произносит Давид, проводя пальцами по моей скуле.
И опять эти непонятные мурашки бегут по всему телу. Что за реакция?!
– Все будет в прошлом, Василиса, – Давид уже наклоняется и шепчет мне эти слова в висок. – Одно твое слово. Василиса.
Одной рукой он аккуратно обхватывает меня за талию, а второй обнимает за шею и большим пальцем гладит мой подбородок.
