Ещё раз смотрю на коробку с нижним бельем. Я не смогу это надеть.
Остаток дня я ссылаюсь на болезнь и провожу все время в своей комнате.
Должен же быть выход! Должен.
Попробовать ещё раз поговорить с Арманом?
Согласиться стать его любовницей на какое-то время?
Но как жить с этим дальше? Как работать там?
Попробовать взять кредит в банке, чтобы закрыть кредит на работе, и уволиться, наконец? Да. Это решение мне кажется самым подходящим.
Как только выйду на работу, надо идти в финансовый отдел. Все узнать.
С этими мыслями засыпаю.
В пятницу я не свожу глаз с часов. Мне кажется, что моя жизнь остановится в семь, когда за мной приедет Арман.
Я так и не могу заставить себя надеть присланный Арманом комплект.
Наступает семь часов. Арман не звонит. Но каждый шорох заставляет меня вздрагивать. Так проходит час. И ещё один. Арман так и не появляется.
Наконец, звонит.
— Ждёшь, Лисенок, — сразу же спрашивает он.
Не отвечаю.
— Я не смогу приехать. Возникли важные дела, — говорит он. — Ты ведь огорчена? Лисенок?
Я опять молчу.
— Слышу, что огорчена, — усмехается он. — Ну, ничего. Мы все наверстаем. Ты не представляешь, как я тебя хочу.
Он переходит на шепот.
— Ты же так и не надела мой подарок? Признайся.
— Нет, — с опаской говорю я.
Арман смеётся.
— Я так и знал, Лисенок. Ты меня не разочаровываешь.
Потом я слышу лишь его дыхание.
— Черт. Как пережить эти выходные? — выдыхает он. — Ладно, мне пора идти. Лисенок. Веди себя хорошо. Скоро увидимся.
После того, как он кладет трубку, я облегченно выдыхаю. Значит, эти выходные я проведу дома. Одна. И это лучшая новость за последнее время.
Так и происходит.
В воскресенье вечером решаюсь выйти в магазин.
На выходе из подъезда замечаю, что из припаркованной рядом машины выходит мужчина и направляется ко мне.
Стив.
— Что ты тут делаешь? — сразу же спрашиваю я.
— Хотел увидеть тебя, — достает из-за спины букет и передаёт мне.
Беру букет, но спрашиваю:
— Зачем это все, Стив? Я не понимаю…
Стив опять протягивает мне свою руку.
— Можно? — взглядом показывает на мою руку.
Это так необычно. Он не хватает. Не дёргает. Не подавляет.
Сомневаюсь всего мгновение и протягиваю ему руку.
И в этот момент раздается знакомый жесткий голос:
— Я же сказал, вести себя хорошо! Какого хуя?!
Через секунду рядом с нами оказывается Арман.
Сразу же толкает в плечо Стива и хватает меня за предплечье. Тянет за собой.
— Видит Бог, я не хотел тебя наказывать! Пошли!
— Отпусти меня! — пытаюсь вырваться и упираюсь ногами. — Я не пойду! Отпусти меня!
— Оставь ее! — раздается голос Стива.
— Что?! — Арман отпускает меня и идет навстречу Стиву. Оба делают пару шагов и оказываются совсем близко друг к другу.
— Что ты сказал?! — повторяет Арман и бьет ладонями Стива в грудь.
Но вместо ответа Стив с размаха ударяет его в челюсть. Арман падает и Стив садится на него.
— Не надо! Прошу! — кричу я.
— Уйди, Лиза! — говорит Стив. — Иди домой!
И опять размахивается на Армана.
— Не надо, Стив! — прошу я. — Не надо!
— Тебе сказали вали! — кричит уже Арман. — Я с тобой позже поговорю.
И они начинают бить друг друга. Вдалеке слышна полицейская сирена. С балкона кричит мама:
— Лиза! Быстро домой! Не видишь, хулиганы дерутся! Быстро, Лиза!
Кидаю последний взгляд на Стива и Армана и забегаю в подъезд.
49. Арман
Каждый раз, когда я смотрю на Лисенка, меня распирают абсолютно противоположные чувства. До нее ни одной девке не удавалось этого. А их у меня было немало.
В какой-то момент мне да, стало противно от этой бесконечной смены партнёрш. Именно партнёрш. На одну или пару ночей.
Отец всегда говорил, что до свадьбы я должен вытрахать все, что хочу.
Потому что после женитьбы я смогу делать это только с женой или с женами, если повезёт и мне разрешат завести несколько жён.
И я трахал. Всех, кто сам лез на мой член. И даже тех, кто в начале строил из себя недотрогу, а потом выпрашивал подарок за убойный минет.
И я думал, меня уже нечем удивить.
Думал, трахну Лисенка. Потом ещё пару раз. А потом, когда она сама будет раздвигать ноги и отсасывать за подарки, просто пошлю ее. Как и всех остальных.
А она, сука, не хотела быть, как все!
Никак не хотела признавать мое право на нее. Мое право трахать ее, когда мне захочется. Каждый раз приходилось ее уговаривать.
И это заводило меня так, что мне сносило башку. Я терял контроль над собой и над ситуацией.
И вот это раздражало меня в ней.
Но не только это. Больше всего меня раздражало другое.
Моя неспособность послать ее нахер.
Когда я грубо трахнул ее там, в архиве. Разодрал ее рот. Я подумал, что все. Больше не захочу прикоснуться к ней. Ведь я отымел ее как последнюю шлюху.
Я смотрел на нее сверху вниз. На эти ее ободранные коленки. На лицо в слезах и слюне. И в моей сперме.
Смотрел и понимал, что хочу ее вот такую. Хочу поцеловать ее. Слизать эти слезы.
Но вместо этого просто ушел. Чтобы не показать ей свое раскаяние.
Чем больше она сопротивлялась, тем больше мне хотелось причинить ей боли. Заставить ее принять тот факт, что она МОЯ!
Не она решает, когда это все кончится! Не она! А я! Только я!
А ещё, каждый раз трахая, я ненавидел ее. Да! Ненавидел.
За то, что не был первым у нее. За то, что она досталась мне после Антона.
Проталкивая в нее член, я каждый раз думал о том, что как бы было ахуенно порвать ее. Стать ее первым.
Я должен был стать им. Я! Я первый заметил ее.
А она позволила сделать это другому! Повелась на красивую ложь. Дурочка.
Но теперь я не отдам ее никому. И она будет отдаваться мне. Сама или через силу.
Она будет позволять мне делать то, что Я хочу.
