— Елизавета Андреевна не может Вас принять, — говорит секретарь, глядя на меня. — Она занята.
Антон громко ухмыляется и уходит.
Несмотря на услышанное, я иду к двери кабинета, но только хватаюсь за ручку, как слышу щелчок. Она блокирует дверь!
Без надежды дергаю дверь. Бесполезно.
Оборачиваюсь и натыкаюсь на непонимающий взгляд секретаря.
— Я позже зайду, — цежу себе под нос и ухожу.
Так хочется пнуть дверь, но увиденного и так уже достаточно для секретаря.
Ну, ничего, Лисенок, не спрячешься.
А еще я отлично понимаю, что всюду камеры. И значит отцу сразу же станет известно о любом моем касании Лисенка. А не прикоснуться к ней я не смогу.
Что ж, придется прибегнуть к проверенному варианту.
Захожу за угол в коридоре. Стою и жду. Она должна выйти. Не будет же она весь день сидеть взаперти! Сейчас спросит у секретаря, ушел ли я. И выйдет.
Но проходит очень долго времени. Лисенок не появляется.
Я уже в отчаянии просмотрел все что можно на телефоне. Благо на этом этаже кроме кабинета генерального и еще пары директоров ничего нет. Работники здесь появляются крайне редко. Поэтому ни у кого не возникает вопросов, почему я тут торчу.
Я почти отчаиваюсь. Наверняка, скоро вернется отец и тогда я точно не смогу с ней переговорить. Придется искать новую возможность. Опять оттягивать такой важный разговор.
Но нет.
Наконец, двери приемной открываются и выходит она. Мой Лисенок.
Останавливается в дверях и что-то говорит секретарю. Потом закрывает за собой дверь и идет по коридору. По направлению ко мне. Вжимаюсь в стену. Не хочу, чтобы она увидела меня раньше времени. А то ведь убежит опять за дверь с кодовым замком.
Все время бегает от меня. Никак не поймет, что не сбежит. Ухмыляюсь от этих мыслей и от предвкушения. От этой игры.
Слышу приближающийся стук каблуков.
Замираю. Не дышу.
И как только она ровняется со мной, одной рукой хватаю ее за талию, а второй — закрываю рот. Шум нам не нужен.
Лисенок дергается. Пытается вырваться из захвата. Дикий Лисенок.
Иду вместе с ней к двери пустой переговорной. Отпускаю ее лишь для того, чтобы приложить магнитную карту и открыть дверь. И буквально запихиваю Лисенка внутрь. Закрываю дверь.
В комнате приспущены жалюзи и царит полумрак. Но даже в нем я легко читаю негодование в ее глазах, когда она поворачивается ко мне.
— Ты… — рычит Лисенок.
— Я, — довольно улыбаюсь и делаю шаг ей навстречу.
Она пятится от меня назад и упирается в стол. Подхожу ближе. Бедрами касаюсь ее ног, заставляя ее забраться попой на этот самый стол.
— Что тебе надо? — шепчет она пересохшими губами и скользит взглядом по моему лицу.
— Соскучился, — честно признаюсь я. — Лисенок…
Вдыхаю ее аромат. Упираюсь руками в стол по обе стороны от ее тела. Носом провожу по шее. Сразу же замечаю мурашки в месте нашего соприкосновения.
Как бы она не хотела показать злость, я вижу, что ей нравится.
68. Лиза
Сейчас, оказавшись с ним наедине в этой полутемной комнате, я особо остро понимаю, что мне нельзя оставаться с ним вот так. Наедине. Как только это происходит, он как будто получает какую-то власть надо мной. Вся уверенность куда-то улетучивается.
Почему так происходит? Об этом я стараюсь не думать.
Много раз я возвращалась в тот вечер в больнице. Вспоминала те слова, которые он сказал. В бреду сказал. А значит, не отдавал себе отчет в них. Он и не помнит этого. Это осталось только в моей памяти.
И я должна их стереть. Я стану женой другого человека. Его отца.
Так будет лучше. Для всех. Для меня. И для Армана.
Дженаб рассказал, что его сына там, на Родине ждет невеста. Богатая и благородных кровей. Для Армана очень важен этот брак. Он даст ему возможность стать равным с другими детьми Дженаба, рожденными от жен его же нации.
Пока Арман для всех на Родине — полукровка. У него нет там будущего. Поэтому пусть женится на той, кто сделает его счастливее.
Но сейчас, стоя напротив него так близко, что его дыхание обжигает мою кожу, одна мысль не дает мне покоя — глядя на свою невесту, в его глазах также появляется этот вот блеск. Это безумие, так знакомое мне.
— Выпусти меня, Арман, — упираюсь руками ему в грудь и пытаюсь оттолкнуть от себя, отворачивая лицо.
— Нет, — твердо произносит он. — Давай поговорим, Лисенок.
— Не самое лучшее место для разговора, — опять смотрю ему в глаза. — Хотя лучше чем туалет.
Арман усмехается.
— А ты стала смелее, да? — тянется ко мне губами, но я отклоняюсь.
— Я невеста твоего отца, Арман, — говорю, пытаясь выбраться из его объятий.
— Зачем, Лисенок? — вдруг спрашивает он и кладет руки мне на талию. — Ты же не любишь его. Зачем?
— Что ты знаешь о любви? — прямо смотрю ему в глаза.
Он молчит в ответ. Чувствую только, как его руки спускаются мне на бедра. Сжимают.
— Лисенок, — его голос становится совсем хриплым.
Он кладет руку мне на затылок и притягивает к себе. Я сопротивляюсь, но он сильнее и поэтому скоро наши губы соприкасаются.
Сначала он легким движением проводит по ним. Потом облизывает языком.
И надавливает. Резко и больно. Почти впиваясь зубами в мои губы.
Пальцы на затылке впиваются в кожу и не дают мне пошевелиться.
Его язык проникает в меня и обжигает. Я пытаюсь сомкнуть губы, но получается, что лишь сжимаю ими его язык. Вырывая из Арман слабый стон.
Не отпуская моих губ, руками он заныривает мне под пиджак и вытаскивает блузку из-под юбки.
— Подожди, Арман, — мне удается вырваться из его поцелуя. — Ты хотел поговорить.
Но в его глазах безумие. Руки уже касаются моего тела. Я вздрагиваю.
— Да, Лисенок, поговорим. Сейчас.
Пытается расстегнуть пуговицы на блузке. Руками придвигает меня за бедра к краю стола и я ногой чувствую его возбужденный член.
Понимаю, что, если сейчас позволю ему, то значит ничего не изменилось. Все осталось также. А еще не оставляет мысль о Дженабе.
Он не заслуживает этого.
— Пусти, Арман. Нет, — пытаюсь остановить его.
Но по глазам вижу, что это невозможно. В них безумие.
Надо действовать по-другому.
— Хорошо, — произношу громче и Арман переводит на меня чуть прояснившийся взгляд. — Ты хочешь меня?
