Указательным пальцем провожу по его щеке. Он хватает мою руку и целует.
— Очень хочу, Лисенок. Всегда хотел. А ты? Ты хочешь?
Смотрит с надеждой.
— Безумно, — стараюсь выглядеть искренней.
Сползаю со стола и разворачиваю нас так, что теперь Арман упирается задницей в стол. Он теперь уже удивленно смотрит на меня.
— Не нравится? — спрашиваю, расстегивая ремень на его брюках и глядя ему прямо в глаза.
Арман переводит взгляд на мои руки, потом опять на лицо. Сглатывает и произносит хриплым голосом:
— Нравится.
Тянется руками ко мне.
— Руки! — строго смотрю на него и он покорно кладет их обратно на стол.
— Я не узнаю тебя, Лисенок, — слабо улыбается. — Но такой ты мне нравишься больше. Не останавливайся.
Наклоняюсь к нему и шепчу в самое ухо:
— Закрой глаза.
Он хмурится. Но я целую его в щеку и он послушно зажмуривается.
Справившись с ремнем, тяну вниз замок.
Бросаю быстрый взгляд на боксеры. Арман верен себе. Там уже все выпирает.
Беру брюки за пояс вместе с боксерами и резко спускаю их. Стараюсь не смотреть на торчащий теперь член.
— Лисенок, — стонет Арман, запрокидывая голову.
— Не открывай глаза, — провожу рукой по его скуле. — Это сюрприз.
Он тяжело выдыхает.
Внимательно смотрю на это красивое и такое уязвимое сейчас лицо. Быстро разворачиваюсь и бегу к двери. Прикладываю свою карту, открываю дверь и, прежде чем захлопнуть ее за собой, слышу в спину:
— Лисова! Сука! Стой!
69. Лиза
Сама ситуация забавляет меня. Я выбегаю за дверь, оглядываюсь. И уже спокойно возвращаюсь к своему кабинету.
Весело. Если бы не было так грустно… Мысли о Дженабе на дают мне расслабиться.
Ведь я сейчас обманываю его. Он мне доверяет, а я…
Но, с другой стороны, Арман. Почему его близость так действует на меня. И этот его взгляд.
Сегодня он смотрел на меня иначе. Что-то новое читалось в его глазах. Но что?
И он доверился мне. Раньше такого не было…
Господи, как трудно… Такое кажущееся близким облегчение растаяло за мгновение. Мне опять тяжело. Я опять чувствую вину за свои поступки.
И я знаю, где искать корни этого чувства вины. Я поступаю неправильно. По отношению к Дженабу. Неправильно.
Я не должна была соглашаться на этот брак. Теперь он мне кажется таким абсурдным.
Да, я благодарна ему. Но это же не означает, что за все надо платить своей свободой.
Мы ведь даже не целовались. И я представить себе не могу, как это произойдет.
Почему раньше меня это не беспокоило? Почему?
До возвращения Армана в мою жизнь меня все устраивало. Все было почти идеально.
Но появился он. И опять все разрушил.
Что же мне делать?
Я сижу в кабинете и бессмысленно смотрю в окно. В небо. Все запуталось еще больше.
Я даже не могу понять, чего же я хочу на самом деле. Знаю только одно: не хочу ни за кого замуж. Не хочу. И уезжать никуда не хочу. И быть генеральным директором тоже не хочу.
Просто хочу остаться одна. Мне это просто необходимо. Побыть одной. Привести мысли в порядок. Впервые за долгое время их так много в моей голове.
И этот бесконечный поток мыслей прерывает Дженаб.
— Ну как ты тут? — спрашивает он, входя в кабинет. — Привыкаешь?
Улыбается и от этой его улыбки мне становится еще хуже.
Я не буду рассказывать ему ни об Антоне, ни об Армане. Это уже не важно. Теперь не важно.
— Да, посмотрела отчетность, — отвечаю, не глядя ему в глаза. — Дженаб, я хотела поговорить с тобой.
— Давай позже, Елизавета, — он смотрит на часы. — У нас скоро встреча в офисе партнера. А у меня еще есть дело тут. И я хотел бы, чтобы ты помогла мне.
— Конечно, — соглашаюсь.
Бизнес и правда важнее той чепухи, которой забита сейчас моя голова.
Мой взгляд скользит на стол и я вспоминаю о документах, которые принес Антон.
— Дженаб, Антон заходил.
— Что ему было нужно? — хмурится он.
— По работе, Дженаб, — так неудобно, что я вынуждена его обманывать. — Он принес какие-то документы мне на подпись. Но я хотела у тебя спросить.
— Правильно, — кивает Дженаб.
Подаю ему документы. Он пролистывает их.
— Все нормально, — возвращает мне. — Это документы с субподрядчиками. Ничего опасного. Подпиши.
Я все еще сомневаюсь, но Дженаб подсовывает мне последнюю страницу.
— Вот здесь, — говорит он и я ставлю свою подпись.
— Ну, все, — Дженаб откладывает документы на край стола. — А теперь пойдем. Поможешь мне.
И мы идем в его кабинет. Он располагается на этом же этаже, но в другом крыле.
— Садись, — он показывает мне на диван в углу кабинета. — Будешь чего? Кофе? Сок?
Мотаю головой.
— Светлана, позови ко мне Армана, — говорит Дженаб секретарю, ослабляя галстук и садясь в кресло.
Я вздрагиваю и очень надеюсь, что это мое движение остается незамеченным. Арман?! Зачем?! Сердце начинает бешено колотиться.
А что, если Дженаб все видел на камерах? Господи, пожалуйста, нет.
Дженаб не смотрит на меня и это хорошо. Потому что все эти минуты в ожидании Армана я буквально трясусь.
Наконец, открывается дверь и входит Арман. Он не видит меня.
— Звал, отец? — говорит он и проходит к столу.
— Садись, — показывает Дженаб ему на кресло напротив себя. — Есть разговор.
Арман садится.
— Я просмотрел твои расходы, — начинает Дженаб.
— С целью? — в голосе Армана легко различимо недовольство.
— Давно не делал этого, — спокойно отвечает Дженаб. — Решил проверить, как ты расходуешь семейные деньги.
— И?
Дальше Дженаб начинает перечислять какие-то суммы. Я не особо вслушиваюсь. Не очень понимаю цели своего нахождения здесь.
Слышу только, как Арман что-то поясняет отцу и в его голосе явно чувствуется раздражение.
Потом повисает тишина.
— Вот, видишь, Елизавета, — Дженаб обращается ко мне, — когда деньги легко достаются, то обесцениваются. Так Арман?
Арман резко оборачивается и наши взгляды встречаются.
