Почему меня так трогают ее слезы?
— Не надо, Лисенок, — глажу ее по волосам, прижимаю голову к своей груди. — Не бойся ничего. Мне ведь не послышалось? Ты не выйдешь за отца?
Мотает головой.
И этот немой жест действует на меня сильнее всяких энергетиков. У меня появляется надежда. И стимул.
— Я не должна обманывать его, — всхлипывает Лисенок. — Он так много сделал для меня…
— Все правильно, маленькая. Правильно. Не стоит идти на это только из чувства благодарности.
Она вдруг отталкивается от моей груди. Поднимает голову и, нахмурившись, смотрит на меня.
— Не думай, что это из-за тебя, — говорит серьезно.
Я улыбаюсь.
— Уверена? — пахом прижимаюсь к ее бедру.
— Я не буду с тобой…
Не даю ей договорить и накрываю ее рот своими губами. Сразу же проникаю туда языком и ищу ее язык. Заставляю повторять мои движения.
А руками стаскиваю с нее пиджак. Задираю юбку. И тяжело выдыхаю ей в рот, когда мои пальцы касаются нежной кожи между трусиками и кромкой чулок.
* Марат — главный герой романа "Я тебя не обижу".
71. Арман
— Нет, Арман, — упрямо повторяет она. — Это неправильно. Если ты сейчас это сделаешь, то ничего не изменилось, значит. Понимаешь? Ничего!
В отчаянии убираю руки с ее тела и утыкаюсь лбом ей в плечо. Она права. Черт бы ее побрал. Права.
— Лисенок, — немного отхожу от нее. Всего лишь на шаг. — Ты разве не видишь, что все уже изменилось? Уже. Ты сломала мои правила жизни. И жизнь мою сломала. Я никогда так себя раньше не вел. И не чувствовал ничего такого. Это так сложно.
— Я сломала? — ее голос дрожит. — Нет, Арман. Это моя жизнь сломана. Вами сломана. Тобой и Антоном. Вы… Вы…
Она не договаривает. Закрывает лицо руками и я слышу всхлипы.
Опять придвигаюсь к ней. Обнимаю и прижимаю к себе.
— Не надо, Лисенок, — шепчу ей в ухо. — Все позади.
Беру ее лицо в руки и подношу к себе. Поцелуями стираю слезы со щек.
— Маленькая, прости, — шепчу ей в губы. — Прости меня…
Эти слова я произношу впервые в жизни по отношению к женщине. Ни одной из них не удавалось заставить меня просить прощения. Я всегда считал, что поступаю правильно.
Лисенок смотрит на меня своими чистыми глазами.
— Правда? Ты не в бреду?
Какой на хрен бред? О чем она?
— Арман, — спрашивает она, — это ты оплатил мое лечение? Ты?
— Не имеет значения, — ухожу от ответа. Я не хотел это афишировать. Мне не нужна ее благодарность. Мне нужно от нее другое. Вот что? Пытаюсь сам понять.
— А кредит? Мне сказали в бухгалтерии, — не унимается она. — Мне первой дали кредит. Тоже ты? Да?
Сжимаю губы.
— Тогда почему? — берет меня за плечи и легонько трясет. — Почему ты так вел себя? Ты делал мне больно, Арман. Очень больно.
Зажмуривается на мгновение.
— Прости, — опускаю голову. — Я хотел, чтобы ты принадлежала только мне. А ты… Ты все делала наперекор. Не хотела подчиняться.
Чувствую, что опять злюсь, вспоминая ее поведение.
— Я же не вещь, Арман, — шепчет она.
Поднимаю на нее взгляд.
— Знаю, — произношу уверенно. — Знаю, Лисенок.
Беру ее за подбородок и долго просто смотрю ей в глаза.
— Ты же не выйдешь замуж за отца? — спрашиваю, наконец. — Лисенок, ответь.
— Не знаю, — пытается отвести взгляд, но я удерживаю ее голову. — Ничего не знаю.
— Я не позволю тебе! — не выдерживаю я.
— Хватит, Арман! — вдруг вспыхивает она. — Я хочу уйти! Пусти!
Но я отлично понимаю, что у нас с ней не так много возможностей для решения наших проблем. Ведь это только начало разговора. Нам так много надо обсудить. И решить.
А еще я до безумия хочу ее. У меня просто крышу снесло от ее близости. И от этих прикосновений. Никогда бы не подумал раньше, что меня будет так заводить простое касание.
Я хочу ее и я ее получу. Сейчас и здесь.
Поэтому, несмотря на ее слова, наоборот, плотнее прижимаюсь к ней, лишая ее возможности оттолкнуть меня.
— Пусти, Арман, — едва слышно шепчет она.
И я по голосу понимаю, что она уже сдалась. Эти ее слабые попытки — последняя возможность доказать самой себе что-то. Что она сильнее?
Но я же вижу ее реакцию на мои прикосновения и на мои слова. И сейчас для этого не нужны вспомогательные средства. Она тоже хочет. Не меньше меня.
Она, конечно, права, что секс не решит наши проблемы. Но сука. Я так хочу ее, что ни о чем другом думать не могу.
Я не трахал ее хуеву кучу дней. Недель!
Нет. Мыслить разумом сейчас выше моих сил.
— Не пущу, — шепчу ей в ухо и прикусываю мочку.
Рукой ныряю между ног и слегка надавливаю там.
Лисенок закусывает губу и ногтями скребет по ткани моей рубашки на плечах.
— Все еще хочешь уйти? — улыбаюсь я, оттягивая резинку ее трусиков и просовывая туда руку.
Она молчит. Лишь смотрит на меня в упор и сильнее сжимает зубы на губе. Еще немного и она прокусит ее.
— Ты другого хочешь, — провожу пальцем между складками и он сразу же покрывается ее смазкой.
Опять наклоняюсь к уху.
— Я знал, что тебе всегда нравилось трахаться со мной, Лисенок, — шепчу и кончиком языка ласкаю ухо.
— Нет, Арман, пусти, — говорит она дрожащим голосом.
— Еще тогда, в наш самый первый раз, помнишь? — спрашиваю и одновременно ласкаю ее пальцами.
Легонько скребу по нежным складочкам, а большим пальцем нахожу клитор. Как только касаюсь его, Лисенок всхлипывает и ее дыхание замирает.
— Ты же сразу поняла, что кто-то другой тебя трахнул, да? — улыбаясь, смотрю в глаза, ловя каждую эмоцию на ее лице от моих ласк.
Вижу, что она держится из последних сил. Чувствую ее коготки на своих плечах. Она сильнее вдавливает их.
72. Арман
Не давая ей опомниться, быстро вынимаю руку из трусиков и расстегиваю блузку, несмотря на ее пальцы, пытающиеся остановить меня. Распахиваю блузку и сразу же дергаю лифчик вверх, оголяя грудь.
Жадно смотрю на нее и сильно сжимаю руками. Утыкаюсь носом в ложбинку.
— Как же я скучал по тебе, Лисенок, — языком обвожу каждый сосок.
Она цепляется мне за плечи и откидывает назад голову. Тихо стонет.
