– Ян, мы вообще не вместе. Мы просто встречаемся иногда для удовлетворения физических потребностей.
– Я не верю, что ты в самом деле так думаешь! Ты просто боишься собственных чувств! И тебе нужно время, чтобы принять себя, меня… нас! Что я могу для тебя сделать? Как мне доказать свою преданность?
– Все, что ты можешь для меня сделать, – это лицо попроще и свалить в закат.
Грубо? Да и пусть. Меня порядком достали эти истеричные попытки нацепить на меня поводок. Давно пора было прекратить это безобразие.
Яна стоит очень близко, и аромат духов щекочет нос уже невыносимо. Я не выдерживаю и громко чихаю, заглушая очередной романтический бред.
Кажется, это воспринято высшим оскорблением. Яна смотрит на меня уже совсем иначе, не скрывая злости.
– Ты еще пожалеешь об этом, – шипит она и уходит, нервно выстукивая каблуками.
А я облегчённо вздыхаю. Хватит морочить голову – и ей, и себе.
Остаток вечера отрабатываю на автопилоте. Потом как пьяный бреду к машине, как в тумане завожу двигатель. Но вместо того чтобы трогаться с места, тупо смотрю в одну точку.
– Женщины, – ворчу недовольно себе под нос. – Вечно они придумывают проблемы и ловко сводят с ума.
Как ни стараюсь, а все мысли крутятся вокруг Ани. Запоздало становится стыдно за свою выходку с похищением. Надо бы наверно позвонить ей, извиниться, попробовать объясниться… И может быть, попытаться заново обратить на себя внимание под другим углом, хммм? Да, точно. Так и сделаю, обязательно. Как-нибудь потом, при случае.
Рычу в бессильной злобе на самого себя и стучу кулаком по рулю. Чего я рассуждаю, как пацан малолетний? Так не пойдет! Если я откладываю дела на потом, то, как правило, в итоге откладываю их на хрен. Так что либо сейчас – либо никогда.
С этими мыслями достаю из кармана телефон и жму на кнопку вызова.
Глава 3. Прости меня
В тот миг, когда иномарка Кондратьева сорвалась с места, обдав меня дорожной пылью, я возненавидела этого мужчину с максимальной силой. Мне, значит, сиди на трассе и дожидайся такси, а он похитил, бросил и свалил.
Отличный финт ушами!
Не удержавшись, я показываю отъезжающей машине средний палец. Именно в этот момент телефон вибрирует в руке. Перевожу взгляд на экран и вздыхаю. Вова. Ну и что ему говорить? Что сначала меня вроде как похитили, а потом я и сама передумала выходить замуж?
Там же гости, родители, приглашенные музыканты…
Тоскливо рассматриваю измятое платье и сбрасываю вызов. Дрожащие пальцы не сразу попадают в буквы, когда я набираю сообщение:
Прости, что сбежала, но я не могла иначе. Позвоню позже. Мне надо проветриться. Извинись за меня перед родней
Если вы думаете, что после этого Вова пожал плечами и забил на ненормальную невесту (теперь уже бывшую), то глубоко ошибаетесь. Количество и частота звонков возросли до такого уровня, что телефон сел за пятнадцать минут. Мне названивали родители и друзья, случайные знакомые (я их даже на свадьбу не приглашала!) Писали смс, умоляли одуматься и вернуться.
Такое чувство, будто Вова вышел в середину зала и торжественно произнес: «Тот, кто уговорит Аню вернуться, получит ящик шампанского». Такой вот своеобразный свадебный конкурс.
Но, когда телефон окончательно вырубился, подъехало такси, и я запрыгнула в него, выдохнув от облегчения.
Пусть Дмитрий Кондратьев и чудак с большой буквы «м», но он уберег меня от самого глупого поступка в жизни.
А дома тихо и пусто, но пустота эта мне приятна. Дышится легко. Последние полгода мы жили у Вовы, а свою студию в спальном районе я зачем-то держала. Не сдавала, не продавала. Видимо, подсознательно догадываясь, что понадобится место, куда я смогу слинять.
Вова вновь обрывает телефон звонками.
– Привет, – вздыхаю тихонько. – Прости меня за всё. Я компенсирую затраты на свадьбу.
На том конце слышится недовольное пыхтение.
– Я поступила ужасно, – продолжаю, только бы не молчать.
Пыхтение усиливается.
– Мне очень стыдно, но…
Осекаюсь на фразе «Мы чуть не совершили громадную ошибку». Вряд ли Вове понравиться ощущать себя человеком, который был всего лишь ошибкой.
– Свадьбу отменять не стали, – пасмурно произносит он. – Друзьям всё равно, где нажираться, да и еде нечего пропадать. Коттедж оплачен до завтрашнего утра. Пусть люди развлекаются.
Я хмыкаю, свободной рукой стягивая с себя тугую ткань. Вова во всем такой: прагматичный реалист. Другой бы свернул торжество и убежал вслед за невестой, а этот рассчитал все «за» и «против» и решил остаться.
Наверное, это было одной из причин того, почему я испугалась становиться женой Вовы. Мне хотелось сумасбродства. Хоть капельку. Чуточку. Но разве прокурор округа, человек не последних кругов, может позволить себе дурачиться?
Да у нас даже свидания были распланированы на десять шагов вперед.
– Спасибо за понимание, Вов. Ты должен злиться…
– Я не злюсь. Когда ты вернешься? – спрашивает ровно.
– В смысле… вернусь?
Так и застываю в одном рукаве, не решаясь стянуть его с себя.
* * *
– Домой когда приедешь? – уточняет ворчливо. – Вечером или завтра с утра? Мне ждать тебя или ложиться спать?
– Вов, ты не понимаешь? Мы расстаемся. Окончательно. Не будет не только свадьбы, но и отношений.
Вместо ответа – ещё более пасмурное пыхтение. Что-то пошло не по плану, заготовленному Вовой (он думал, что я сбежала со свадьбы чисто из вредности?!), и он начинает беситься.
– Давай обсудим это позже. Я заеду завтра.
Он вешает трубку, а я устало плюхаюсь на диван. Платье, конечно, восстановлению не подлежит. Измято, изодрано, заляпано грязью. Только выбросить, причем темной-темной ночью, ибо с ним даже на помойке стыдно появляться.
Следующие двадцать минут я отвечаю на все звонки. Маме, бабушкам, дедушкам, родне со стороны Вовы. Извиняюсь перед каждым. Многим уже, впрочем, на мои извинения начхать – они пьяны в стельку. Другие охают и ахают, но не возмущаются.
Только вот несостоявшаяся свекровь говорит:
– Чтоб ты сдохла, испортила моему Вовочке весь праздник, – и бросает трубку.
Такое чувство, что праздника был достоин только Вовочка. Да и ладно.
Последними я звоню своим подружкам. Уля с Дашей сами предлагают приехать, да ещё и с вином (которое честно умыкнули с застолья, так как знали о моей любви к нему). В общем, пусть свадьба и отменилась, но ничто не помешает мне отпраздновать.
– Ну и что с тобой случилось? – удивляется Уля.
