– Морган не придет туда?
– Конечно нет. Он слишком хитер, не такой дурак, чтобы
сунуть голову в капкан. Он знает, что на него объявлен розыск.
Я спросил Сандру:
– Есть у вас приличные фотографии мужа?
– Есть.
– Вы найдете его изображение в газетах, – вставил Блеейти.
– Знаю, – согласился я, – но они никуда не годятся. Я их уже
посмотрел.
– У меня есть два снимка и хороший фотопортрет, – сказала
Сандра.
– Лучше снимки.
– Пожалуйста, пойдемте со мной.
Я кивнул Блеейти.
– Удачи тебе, Лэм, – сказал он, вытянувшись на постели.
Казалось, он хотел улыбнуться, но не смог. – Когда закончишь с этим, Сандра,
придешь и дашь мне успокоительное. Думаю, через полчаса нос будет жутко болеть.
И вообще странно, что ты не смотришь, куда ведешь машину.
– Как это похоже на тебя! Сейчас ты говоришь, что я не
смотрю, куда веду машину. А чуть раньше заявлял, что другая машина нарочно
стукнула мою. Что ты болтаешь? То так, то этак!
– Заткнись! Лэму неинтересно, что думают брат и сестра друг
о друге в семье Томсов.
Она смотрела на него, как будто хотела убить его взглядом.
– И долго ты соображал? – сказала Сандра и выбежала из
комнаты. Я последовал за ней, закрыв за собой дверь. Альма Хантер смотрела на
нас настороженно.
– Ну, узнала? – спросила она, затаив дыхание. Сандра зло
кивнула.
– Еще бы! – И добавила тихо: – Только бы добраться до этой
шлюхи!
Она прошла через гостиную и вошла в спальню.
– Идите сюда, мистер Лэм, – поманила она меня пальцем.
Мебель была дорогой. Много зеркал. Две одинаковые постели.
На стенах картины.
– Альбом у меня в комоде. Сядьте там, – предложила Сандра, –
нет, лучше на постели. Я сяду рядом. Мы посмотрим снимки, и вы выберете, какие
вам подходят.
Я сел на постель. Она вытащила альбом из комода и села рядом
со мной.
– Что брат говорил вам обо мне? – спросила она.
– Ничего особенного.
– Нет, он вредный. Мне наплевать на то, что он мой брат.
– Мы, – напомнил я ей, – хотели найти снимок вашего мужа. Он
здесь?
Она скорчила рожу:
– Не забывайте, пожалуйста, кто вас нанял.
– Не забуду, – ответил я.
– Хочу знать, что Блеейти говорил обо мне?
– Ничего особенного.
– Сказал, что я эгоистка?
– Я не помню точно его слов.
– А говорил он, что я сексуально озабочена?
– Нет.
– Значит, он стал лучше, – произнесла она с горечью. –
Обычно он говорит, что я такая, Боже мой! Он наверняка сказал, что доктор
Холоман – мой любовник.
Я не ответил.
Из-под опущенных век глаза Сандры сверкнули:
– Ну, говорил он это?
– Вы это хотели знать?
– Конечно!
– А что собственно?
– Какие у него подозрения? Не говорил ли он, что я дружна с
доктором Холоманом?
– Не помню.
– Что-то память у вас слабовата.
– Видимо.
– Наверняка вы неважный сыщик.
– Возможно.
– Это я вас наняла.
– Я работаю у Берты Кул и отчитываюсь непосредственно перед
ней. Насколько я понимаю, меня наняли, чтобы вручить бумаги Моргану Берксу, и
мне кажется, что вы пригласили меня сюда, чтобы показать его снимки.
– Ну и нахал вы.
– Прошу прощения.
– Ладно. Мне и не нужен ваш ответ, я сама знаю, что он
говорил. Конечно, он обругал меня. Мы никогда как родственники не любили друг
друга, но мне казалось, что он не станет вмешивать в это доктора Холомана.
– Предпочтительнее были бы снимки, на которых Морган смеется
или улыбается.
Она швырнула альбом мне на колени и открыла его. Я начал
смотреть. На первом снимке была Сандра Беркс. Она сидела на деревенской
скамейке на фоне водопада, сосен, речки. За плечи ее обнимал мужчина. Она
смотрела ему в глаза.
– Это Морган?
– Нет! – Она быстро перевернула страницу. – Не знаю точно,
где его фотографии. Я вставила их кое-как. Мы были в отпуске вместе.
Она перевернула еще несколько страниц.
– Вот он. – Она наклонилась ко мне, чтобы показать пальцем.
Это был хороший, четкий снимок высокого худого мужчины с острым лицом и
блестящими черными волосами, зачесанными с высокого лба назад.
– Это-то мне и нужно. Четкий снимок. Еще есть?
– Возможно.
Она поддела фотографию острыми ярко-красными ногтями, чтобы
вытащить из альбома. Перевернула еще две-три страницы, заполненные обычными
снимками, запечатлевшими в машинах, на верандах или на природе разных людей,
смотрящих в объектив с глупыми улыбками.
– А вот тут несколько фото, – указала Сандра, – снятых во
время отпуска. Мы с подругами купались вместе, но вам это видеть не надо.
Взглянув, она хихикнула, перевернула сразу несколько страниц
и нашла еще один снимок мужа.
– Этот хуже, чем предыдущий, но зато в профиль. Сравнив их,
я заметил:
– Отлично, спасибо.
– Больше не нужно?
– Нет.
Она все еще сидела на постели: губы слегка приоткрыты, взор
устремлен вдаль, как будто она задумалась о чем-то. Вдруг она сказала:
– Извините, покину вас на минуточку, хочу кое-что спросить у
Альмы.
Она соскочила с постели и вышла в другую комнату. Я кинул
альбом на подушки. Вскоре она вернулась вместе с Альмой.
– Мне подумалось, что, может быть, вы захотите иметь
изображение из газеты. Вот оно, я его вырезала.
Под снимком было написано: «Морган Беркс, подозреваемый в
даче взяток от имени синдиката игральных автоматов. Объявлен розыск». Я сравнил
газетный снимок с фотографиями. Он не был особенно четким, но было ясно, что
изображения совпадали.
Тут Сандра пискнула и схватила альбом:
– Совсем забыла.
Альма Хантер вопросительно посмотрела на нее.
