– Телеграмма, – сказал я.
Разговор оборвался, и я услышал голос Салли:
– Сунь под дверь.
Я чуть просунул тетрадь под дверь, чтобы она увидела кончик
телеграммы.
– Не влезает. Вам необходимо расписаться, а тетрадь не
влезает.
– Минуточку, я отопру.
Она слегка приоткрыла дверь и подозрительно уставилась на
меня. Но я низко наклонил голову. Увидев костюм посыльного и телеграмму, она
раскрыла дверь шире.
– Где расписаться?
– Вот здесь. – Я подал ей тетрадь с карандашом.
На ней был розовый халатик и больше ничего. Я распахнул
дверь и вошел. Сначала она не поняла, в чем дело, но, когда свет упал на мое
лицо, узнала меня и крикнула:
– Морган, это же тот самый сыщик!
Морган, одетый в двубортный серый костюм, лежал на постели
нога за ногу и курил. Я подошел к нему и сказал:
– Вот тут повестка в суд, мистер Беркс, а вот тут второй
экземпляр повестки и второй экземпляр заявления миссис Беркс о разводе, которые
я вручаю вам.
Он спокойно вынул сигарету изо рта, пустил кольцо дыма в
потолок и сказал:
– Ну и умник ты, приятель.
Салли Дерк подбежала. Халат ее распахнулся. Она порвала
телеграмму, бросила тетрадь на пол и заорала:
– Чертов стукач!
– Что еще? – спросил Беркс.
– Ничего.
– Ордера на арест нет?
– Нет, это дело гражданское.
– О'кей, приятель, желаю удачи.
– Спасибо, и позови свою собачку. Мне не нравится, как она
лает.
Я только собрался выйти, как дверь распахнулась и влетела
Сандра. За ней бежала Альма, очевидно стремясь удержать ее. А сзади них
возвышалась огромная масса Берты Кул с сигаретой в зубах.
– Ну и ну! – воскликнул с постели Беркс.
– Подонок, зараза, – орала Сандра на мужа. – Так вот как ты
себя ведешь, так вот та шлюха, на которую ты тратишься! Так вот каковы твои
брачные клятвы!
Морган вытащил сигарету изо рта, зевнул и изрек:
– Да, дорогая, это и есть Салли Дерк. Прости, что она тебе
не нравится. А почему ты не притащила своего дружка врача, чтобы все были на
месте?
– Да ты, да ты… – яростно шипела Сандра.
Морган приподнялся, и я увидел острые черты его лица,
длинное худое тело и тонкие пальцы. Блестели черные волосы, зачесанные назад с
высокого лба.
– Заткни фонтан, Сандра. Ты хочешь развестись? И я хочу. Так
убирайся отсюда к черту.
Сандра обратилась к Берте Кул:
– Вот, посмотрите на моего муженька. Валандается с вшивой
блондинкой, которая шлендрает здесь в голом виде. – Она ухватилась за конец розового
халата и подняла его почти до пояса.
Салли ударила Сандру ногой и обругала. Берта Кул обхватила
Сандру за талию и оттянула от блондинки.
– Спасибо, – сказал Морган, так и не встав с постели. –
Теперь мне не придется давать ей в рожу. Ты на себя посмотри, Сандра, ты же мне
на глазах изменяла.
– Вранье! – кричала Сандра, пытаясь вырваться из крепких рук
Берты Кул.
– Ладно, Сандра, – сказала Альма, – не спорь. Ведь повестка
вручена.
Морган наклонился, поискал на полу плевательницу и бросил
туда окурок. Затем сказал Салли:
– Извини, дорогая, но моя жена – стерва. Такая она есть, и
ничего нельзя с этим поделать.
– На твоем месте я отлупила бы ее как следует, – сказала
Салли.
– Ну, я предъявил бумаги и готов сделать заявление под
присягой, – сказал я Берте Кул и вышел.
Вслед за мной Берта Кул вытолкнула в коридор Сандру, ласково
увещевая ее. Дверь за нами захлопнулась, было слышно, как повернули ключ. Мы
пошли в наш номер.
– Не знал я, что будет такой концерт, – промолвил я.
– Я не смогла себя удержать: хотела доказать, как он мне
изменяет, – пролепетала Сандра.
Из ванной вышел доктор Холоман, без пиджака, с закатанными
рукавами. На рубашке были подтеки крови и воды.
– Что за шум был? Я не ослышался, упоминали врача?
– Вот именно, – включилась Берта Кул. – Думаю, что адвокату
миссис Беркс не понравилось бы, что вы здесь.
– Да его пришлось вызвать из-за Блеейти. Как он, Арчи? –
спросила Сандра.
– Все будет в порядке, – ответил доктор, – но я с трудом
остановил кровотечение. Он слишком разволновался. Я настаиваю, чтобы в течение
трех дней он соблюдал полный покой. – Доктор вернулся в ванную.
– Животное! – воскликнула Сандра. – Он всегда говорит обо
мне пакости, хотя я верна ему с тех пор, как вышла замуж, даже не смотрела на
других. А он настроил родного брата против меня.
Я снова залез в шкаф, переоделся и завернул костюм
посыльного. Сандра подошла к ванной и громко крикнула:
– Блеейти, все в порядке! Бумаги вручены! Было слышно, как
Блеейти сказал:
– Да потише ты, он услышит.
А затем из другого номера, как издалека, я явно услышал
издевающийся голос Моргана:
– А, Блеейти! Так это ты? Мне надо было это предвидеть.
– Все совсем не так, Морган, – крикнул Блеейти своим
гундосым голосом. – Я был за тебя, и у меня кое-что есть для тебя. Открой
дверь.
Наступило короткое молчание. Дверь распахнулась, и Блеейти
ворвался к нам. Кровавые подтеки испачкали его рубашку и пиджак.
– Дура! – крикнул он сестре приглушенным голосом. – Что, у
тебя башка не варит, чтобы так орать! Разве ты не понимаешь, что он все слышит.
– Прости меня, Блеейти.
– Простить ее, черт возьми! Да ты в жизни никогда не просила
прошения. А теперь, когда предъявлены бумаги, тебе на меня наплевать. Я нарочно
сделаю так, чтобы Морган заплатил тебе поменьше алиментов.
Блеейти пробежал мимо нас, резко открыл дверь в коридор,
подбежал к соседнему номеру и забарабанил в дверь. Не дождавшись ответа, он
сказал просительно:
– Морган, впусти. Это я, Блеейти. Впусти. Мне надо тебе
кое-что сказать.
Берта Кул допила виски и улыбнулась, доброжелательно глядя
на взволнованных женщин. Через секунду Сандра вышла в коридор и стала наблюдать
за Блеейти, который все еще стучал и громко умолял Моргана впустить его.
