Судья поднялся и с серьезным видом удалился. Я остался ждать
в зале суда. Через несколько минут шериф предложил мне пройти в его кабинет.
Вошел прокурор и посмотрел на меня взглядом, который ясно давал понять, что я
не могу принадлежать к нормальной части рода человеческого.
После перерыва шериф препроводил меня снова в зал суда.
Вошел судья. Он сел, и плечи его как-то по-стариковски обвисли. Он посмотрел с
высоты своего судейского места на прокурора.
– У суда нет альтернативы. В данном случае закон гласит
именно то, что заявил подсудимый. В соответствии с тем, как сформулирован
закон, можно хладнокровно и абсолютно безнаказанно совершить убийство. И это
действительно случилось. Изобразив перед нами молодого и не слишком умного
преступника, он сумел сам закон сделать своей жертвой. Со стороны суда нет
никакого сомнения в том, что в данном случае благодаря своей беспринципности и
хитрости обвиняемый тщательно спланировал каждый шаг своих предумышленных
действий. Однако у суда нет никаких законных доказательств этого. Те законы Калифорнии,
на которые сослался обвиняемый, полностью соответствуют ситуации. Бесполезно
спорить с интерпретацией закона калифорнийскими судами. Таково решение
Калифорнии, и ее суды не вправе искать иного толкования. Так что Калифорния не
может требовать выдачи этого человека. Хотя суд и сожалеет о необходимости
своего решения, он освобождает Лэма из-под стражи.
– Но, ваша честь, – заявил прокурор, – у нас нет особой
необходимости верить тому, что он говорит. Вы могли бы держать его под стражей,
ожидая дальнейших событий. Может быть, он…
– Очевидно, вы не полностью оцениваете дьявольскую
изобретательность подсудимого, – заявил судья. – Нельзя санкционировать его
выдачу из штата Аризона. Он не является лицом, скрывающимся от правосудия. Во
всяком случае, от калифорнийского правосудия. Я сомневаюсь в том, имеется ли
достаточно доказательств, чтобы связать его с преступлением, совершенным в
Канзас-Сити. Даже если таковые появятся, его нетрудно будет найти, поскольку он
не собирается покидать штат Аризона, ибо только здесь он пользуется судебным
иммунитетом, неприкосновенностью. В других штатах этого не будет. Он достаточно
сообразителен, чтобы не только это понять, но и полностью воспользоваться этим.
Я даже сомневаюсь в том, можно ли санкционировать выдачу его в Канзас-Сити. Он
освобождается из-под стражи.
Шепот публики в зале суда усилился. Но он был не враждебным,
а, скорее, удивленным и любопытным. Если бы я выставил адвоката, то меня,
наверное, линчевали. А так я стоял перед судом беспомощный, одинокий, слабый
против сильных. Я вынудил судью принять мое толкование закона и нанес полное
поражение изумленному прокурору.
Кто-то захлопал.
Кто-то засмеялся.
Судья приказал очистить зал и закрыл заседание.
Глава 14
– Миссис Кул прилетела из Калифорнии, – объяснил мне портье
в гостинице «Феникс», – полет у нее был не из приятных, и она прибыла в
расстроенных чувствах. Просила ее не беспокоить.
– А я именно тот человек, из-за которого она прилетела, –
сказал я, показывая ему телеграмму. – Вот видите, тут она сообщает, чтобы я
встретился с ней побыстрее!
Портье помялся, а затем попросил телефониста на коммутаторе
позвонить в ее номер. И потом назвал номер – 319-й. Я поднялся на лифте на
третий этаж и, когда постучал в дверь, услышал:
– Входи, Дональд, и, черт побери, не шуми так.
Я открыл дверь и увидел ее сидящей на постели. Голова была
обмотана мокрым полотенцем. Щеки и губы отвисли, еще более подчеркнув ее
челюсть, похожую на крейсер.
– Ты когда-нибудь летал, Дональд? Я кивнул.
– Когда-нибудь тебя тошнило?
– Нет.
– А меня тошнило. Боже мой, я думала, этот чертов самолет
никогда не долетит. Однако, голубчик, какую чертовщину ты сотворил тут?
– Да разную.
– Еще бы. Во всяком случае, ты разрекламировал наше сыскное
бюро.
Я сел.
– Нет, только не там, Дональд, мне больно поворачивать
голову. Иди сюда и сядь у меня в ногах. Вот так лучше. Дональд, ты влюблен в
нее?
– Да.
– Ты сделал это из-за любви к ней?
– Отчасти из-за этого и отчасти из-за того, что не мог
освободиться от соблазна взорвать те теории, которые защищают некоторые
самодовольные замшелые юристы. Ведь в Комиссии по расследованию жалоб мне было
сказано, что мое заявление, что можно совершить убийство и не быть наказанным,
говорит о том, что я плохо усвоил основы юриспруденции. Комиссия даже не поинтересовалась,
как это можно сделать. Просто потому, что они считали это невозможным. Поэтому
и заявили, что я не прав. А я хотел им доказать. Если бы мне не запретили
заниматься адвокатской деятельностью, я давным-давно стал бы знаменитым.
– А ты еще знаешь какие-нибудь фокусы подобного рода?
– Массу.
– Голубчик, зажги сигарету и сунь мне ее в рот.
Я зажег сигарету и вставил ее между массивными губами. Она
затянулась и сказала:
– Мы с тобой можем достичь многого. Ты умен, шкетик ты мой!
Однако тебе нельзя быть таким импульсивным, таким благородным, черт побери!
Ведь ты еще молод и будешь влюбляться и разочаровываться много раз, прежде чем
остановишься на одной. Имей в виду, Дональд, я знаю это хорошо, но у тебя,
голубчик, острый ум. Ты настоящий бриллиант. Каким чертовским образом сумел ты
представить в уме, что случилось на самом деле?
– Да это было легко, когда я все проанализировал. Кто-то
услышал выстрел и сообщил в участок. Но полиция прибыла не сразу. Альма успела
убежать задолго до этого. И я сообразил, что услышан был второй выстрел, а не
первый. А ведь в обойме было первоначально семь патронов, а в пистолете нашли
только шесть. Это значит, что, когда выстрелила Альма, она в кого-то попала.
Однако Моргана застрелили, как установила полиция, когда он пытался убежать. Он
умер сразу и должен был упасть так, что открыть дверь, не передвинув тела, было
невозможно. Альма не дотрагивалась до тела, когда выбежала. Кануэдер, который
со своей бандой организовал аферу с игральными автоматами, хотел найти Моргана.
А тот скрывался от них, потому что утаил часть денег. Как вы помните, эти деньги
были положены в банковские сейфы на имя Сандры. А она хотела прикарманить их. Я
знал, что у того, кто пытался задушить Альму (она ведь спала в комнате
Сандры!), были длинные ноги, как у Блеейти. Морган, играя роль Блеейти, дурачил
Кануэдера. Но тот сообразил что к чему после нашего с вами рассказа о том, что
я предъявил Моргану бумаги, и начал нажимать на него. Так скажите мне, кто из
банды Кануэдера был ранен?
– Как ты догадался? Это был Фред. Альма ранила его в левое
предплечье.
