Алкоголь Ксюша пережила вполне себе нормально. Правда, слишком быстро повеселела и еще быстрее разомлела. Но это неудивительно с непривычки. А потом пересела к нему, нагло уместила голову на плечо и долго возмущалась, какой он придурок. Даже от такой незначительной дозы у нее немного заплетался язык.:
— Нет, ты просто объясни — зачем тогда рассказал остальным про Рому?
Кирилл молчал, понимая, что все его ответы прозвучат как оправдание.
— Я прощу! Вот честно-честно прощу! Даже злиться не буду! Я тебя вообще за все прощу, потому что ты с-с…
— Симпатичный? — предложил Кирилл, как ему казалось, самый подходящий вариант.
— Нет! — она тихо рассмеялась.
— Самый лучший друг? — пришлось предположить и худшее.
— Да. Но я не это имела в виду!
— Еще вина? — ему все больше и больше нравилось ее настроение. Даже дышать тяжело от сплошного блаженства.
— Да погоди ты! Я хотела сказать — сын шефа! Кто же будет ссориться с сыном шефа?
— Ясно, — он оценил ее шутку. — Что-то до сих пор тебя это не останавливало, а вот и зря. Я, между прочим, любимый папочкин сынуля, так что никогда не ссорься со мной.
Ксюша оторвала голову от его плеча, чтобы заглянуть в глаза и этим призвать к откровенности:
— Скажи уже наконец, почему ты так поступил?
Кириллу пришлось посмотреть на нее. Снова лохматая — это уже ни в какие ворота! Он спонтанно пригладил ей волосы, но ладонь оставил на затылке. Немного наклонился. Ксюша же продолжала требовать истины:
— Просто скажи — ведь была же какая-то причина? Или ты просто головой ударился? Так и это скажи — я пойму!
Он случайно споткнулся взглядом о ее губы, а там уже было не до анализа. Кир поцеловал с напором, потому что и без того ждал слишком долго. А если уж сорвался, то и срываться по полной программе. Она поддалась сразу, закрыла глаза. Не сопротивлялась ни губам, ни языку, ни руке, которая не дала бы ей возможности отстраниться. И даже сама подалась вперед, вцепившись пальцами в его плечи. Он от ее реакции вообще связь с реальностью потерял. Ему уже даже не надо было напирать — достаточно было дать ей волю. Разомлевшая и потерявшая контроль девочка как будто и подзабыла, что с друзьями так не целуются. Или она тоже потеряла связь с реальностью?
Ему бы опомниться, подумать о том, что еще слишком рано, но было не до того. Осознать это пришлось внезапно, когда Ксюша замерла и толкнула его в плечо. Красивая, как пламя, и снова — с лохматыми волосами, хоть на луну вой от отчаянья.
— Ты почему постоянно меня целуешь? — деловито поинтересовалась она, как будто именно это сейчас было самым важным.
— Не постоянно, — ответил, что первым пришло в голову.
— Кир, ты такой бабник! — заявила Ксюша, но весело, без обвинительной интонации.
— Это да, — ему захотелось снова заставить ее замолчать, но он сдержался. — С этим разобрались, но вот почему ты сама целуешь меня?
Она так удивилась, словно он обвинил ее в каком-то непотребстве:
— Я? — ее глаза забегали. — От неожиданности! И от вина! И… от неожиданности!
Кирилл рассмеялся, игнорируя свое напряжение. Это не слишком-то приятно, когда человек, который тебе так нужен, до последнего отрицает, что ты нужен ему. От неожиданности! Теперь главное не задумываться о том, как бы ее снова затащить в свою комнату и устроить там полнейшую неожиданность. А то кое-кто свихнется от недосыпа.
И все равно теперь он лежал и улыбался потолку. Если надо будет ходить с ней два года за ручку — он будет ходить. Лишь бы изредка она отдавалась таким порывам, после которых он и десять лет будет готов ходить с ней за ручку.
* * *
Вадим Александрович оставался той еще занозой в з… здании «Нефертити». И хоть он достиг с ее братьями какого-то соглашения, Ксюша не могла предположить, что творится в его голове. Еще сложнее было начать полностью воспринимать его иначе. Он по-прежнему оставался очень симпатичным парнем и лучшим начальником из всех, кого можно представить, но кем он был теперь для нее? Слово «бывший» никак не подходило для описания его малюсенькой роли в ее биографии.
Когда ее дверь приоткрылась, она сначала внутренне сжалась, но потом выдохнула с облегчением — это был Кир. Он заговорщически посмотрел назад, прикрыл за собой дверь, а потом совсем вольготно развалился на стуле.
— Как дела, рыбешка? Скучаешь?
— Не скучаю, шефский сынок! У меня, в отличие от некоторых, всегда работа есть.
— Тогда делись кофе! — он протянул руку к ее кружке, которую Ксюша только что поставила на стол, щедро отхлебнул. И только потом рассказал, зачем явился: — Про завтрашнюю презентацию знаешь? Отец настаивает, чтоб я в костюме был. Прикинь? Поехали сегодня мне костюм покупать?
Ксюша не могла смотреть на него без улыбки.
— Хочешь сказать, у тебя ни одного костюма не завалялось? — он уверенно мотнул головой. — Тогда конечно, поехали, а потом к нам на ужин.
Она внимательно осмотрела его сверху вниз, подумала и сделала вывод:
— Не представляю тебя в костюме. Никак не представляю… Это все равно что галстук на памятник нацепить — можно, но будет противоречить общей задумке.
— А я представляю? Ну ничего — рубашку выпустим, рукава закатаем… Отец просто не знает, что и в костюме можно выглядеть человеком, а не биороботом.
Ксюша смеялась, когда сюда же пожаловал и Вильдо, на этот раз радующий взгляд нарядом «предрассветное марево». Он вплыл, оповещая округу:
— Должны прислать образцы! Если принесут сюда, то немедленно тащи их ко мне, поняла?
— Да, конечно.
Кирилл встал и этим привлек к себе внимание дизайнера:
— О! — Вильдо сначала воскликнул удивленно, а потом повторил задумчиво: — О…
— Че? — вежливо, а не как обычно, переспросил Кир.
— Кирилл, что с тобой?
Парень недоуменно посмотрел на свой живот, ноги — все было на месте. Переспросил, но без особого любопытства:
— А что со мной?
— Ну-ка покрутись! — Вильдо сам подтолкнул его в бок, вынуждая сделать оборот. — Не могу понять, что изменилось в тебе. Какой-то другой…
Кир откинул пухлые пальцы от себя, закатил глаза к потолку и вздохнул:
— Ты — совершенно больной человек, знаешь?
Вильдо подскочил в гневном прыжке, а розовая ткань рассекла воздух изящной волной:
— Я гений, глупый мальчишка! — но вдруг снова утих, смягчая тон до елея. — Ты заходи ко мне — кисельком угощу… присмотрюсь получше.
Ксюша, наблюдающая за этой сценой, только умилялась. Перепады настроения для Вильдо были обычным делом, но если уж он кого-то не выносил — а Кир в этом списке стоял на первой строчке — то ни за что бы не предложил тому своего фирменного киселя. На самом деле в парне ничего не изменилось, насколько сама она могла судить. Наверное, в мозгу у Вильдо что-то в очередной раз переклинило. Кир же решил, что лучше включить привычную грубость и заработать себе иммунитет от дальнейших посягательств:
