Вместо ответа король наклонился и накрыл мои губы своими.
16
Поцелуй был одновременно мягким и настойчивым, полным едва сдерживаемой страсти. Легким, дразнящим и таким упоительно сладким, что весь мир исчез, растворился в блаженной неге, остались только он и я, и эти горячие губы, касающиеся с той томительной нежностью, от которой хотелось плакать. В голове шумело, словно я глотнула хмельного вина, и это вино лопалось пузырьками под кожей, растекалось слабость по телу. Приятно… О боже, как приятно и правильно вот так вот целоваться с этим мужчиной.
Где-то на задворках сознания, далеко-далеко, под толщей дурмана, плавали умные мысли о том, что так не должно быть. Что мы виделись буквально пару раз, и он сам говорил, что не хочет на мне жениться. И что я из одной только вредности должна хотеть не целоваться с ним, а наоборот – оттолкнуть его… Но я не хотела отталкивать. Вот ни капельки не хотела. Видимо, мои инстинкты не в курсе, чего я там должна. И никому я ничего не должна.
Кровать мягко прогнулась. Горячий рот сошелся с моим изгиб в изгиб, словно кусочки мозаики, и медленно-медленно стал удаляться. Я потянулась за ним, губами к губам, не в силах прервать этот умопомрачительно чувственный поцелуй. Большие руки легли на мою спину, сомкнулись в объятиях, прижимая к мужскому крепкому телу. Я выгнулась, чувствуя, как моя грудь вминается в налитые упругие мышцы, и застонала.
И этот собственный стон, бесстыдный, совершенно невозможный, меня отрезвил. Я отпрянула, отрываясь от жадных губ, и со странным сожалением выпуталась из объятий.
– Постойте… – беспомощно пробормотала я, – Что за ерунда. Я вас совершенно не знаю. Да и знать не хочу, если уж совсем начистоту. Почему же все так…
– Как «так»? – хрипло спросил король.
Кажется, для него все было вполне естественно. И ничто не казалось ему необычным. Он скользнул взглядом по моей шее, отчего моментально стало жарко.
– Так! – поспешно воскликнула я. – Как будто бы мы и вправду любим друг друга, и то, что сейчас происходит – нормально.
Черт, как же ему это объяснить? То, что со мной творится, точно неправильно. Не должны люди начинать ни с того ни с сего целоваться. А поговорить?
– И что тут неправильного? – он обескураженно уставился на меня, достав, наконец, свой взгляд из выреза моей сорочки.
– Но мы же почти незнакомы!
Король пожал плечами.
– Мы муж и жена, – отмахнулся он, медленно наклоняясь к моему лицу, и выдохнул в приоткрытые губы: – Нам положено любить друг друга.
Положено… Хорошее слово. Это все объясняет… Или нет? Во всяком случае, у меня все равно нет больше сил, чтобы сопротивляться… Я закрыла глаза и покорно подставила губы для поцелуя.
Поцелуй был глубокий и жадный, заставлял кожу покрываться россыпью колючих мурашек, вызывал дикое желание прижаться ближе, запустить пальцы в королевскую шевелюру и целовать, целовать, целовать не останавливаясь.
Большие теплые руки вовсю гуляли по моему телу, сквозь полупрозрачный шелк сорочки тискали грудь, потирали и пощипывали соски до сладкой боли, которая отзывалась внизу живота короткими спазмами удовольствия. Между ног стало жарко и мокро, пронзительно хотелось чего-то…Чего-то большего. Да уж, такими темпами мы подтвердим наш брак прямо сейчас. Впрочем, я поймала себя на мысли, что готова подтверждать его хоть каждый день до конца жизни. Да и вообще могу заниматься этим без остановки.
Стоп, пора прекращать, пока не поздно. Пока я еще в состоянии немного думать…
Как же трудно, невыносимо трудно оказалось выбраться вновь из уютных объятий… Причем труднее всего не остановить короля, а самой перестать прижимать его к себе и с упоением гладить бугристые мышцы.
Нет, тех, кто так целуется, определенно надо брать под контроль. Очень опасное умение…
– А как же наш развод? – пробормотала я, как только смогла говорить. – Вы же обещали! Оракул там, через три месяца…
Он снова прижал меня к себе и, шумно выдохнув, то ли со смехом, то ли со стоном произнес мне прямо в ухо:
– Для того чтобы начинать думать о разводе, неплохо бы сперва окончательно разобраться с женитьбой.
В этом, конечно, есть рациональное зерно… И все же меня такой вариант не устраивает.
Но шансы обсудить все с моим нечаянным супругом с каждой минутой становятся все призрачнее.
Он запустил ладонь в мои волосы на затылке, крепко ухватив за них, придержал мою голову и обвел языком ухо; прикусил мочку, втянул ее в горячий рот.
– А-а-ах…
Как же хорошо…
Его губы скользнули ниже, прижались к шее – влажно, жарко, умопомрачительно. Я уже не могла ничего говорить. Лишь коротко дышала и, кажется, даже вскрикивала. А его руки забрались под сорочку, которая внезапно оказалась не только прозрачной, но и короткой, что тоже весьма непорядочно с ее стороны.
Сильные пальцы выписывали круги на коже, заставляя пробуждаться совершенно незнакомые мне инстинкты. И я с ужасом обнаружила, что всхлипываю и выгибаюсь, словно умоляя о новых бесстыдных ласках.
– Нет… Нет… Погодите, – задыхаясь, выдавила я, делая еще одну отчаянную попытку отстраниться.
Король с неохотой оторвался от восхитительных пыток и невидяще взглянул на меня. В черных расширившихся зрачках плясали отсветы адского жара, и было понятно, что так просто он не остановится. Да черт возьми, никто из нас так просто не остановится.
– Я не могу. Это в первый раз. Это… как-то… – залепетала я что-то совершенно неубедительное.
Вот теперь король посмотрел на меня почти осмысленно.
– Разумеется, в первый. Иначе как бы вы здесь оказались? Уверяю, вам нечего бояться.
Ох ты ж черт. Да разве ж тут речь идет о страхе? Просто это будто вообще не я. Будто меня загипнотизировали и заставляют испытывать что-то к практически незнакомому человеку. И у меня в голове не укладывается, что причина происходящей ерунды – не в каком-то моем выборе и не в какой-то влюбленности, а лишь в том, что этот парень нарядил меня как огородное пугало, протащил через зал, сказал несколько слов и вернул обратно! «Так не должно быть, так не может быть!» – кричало все внутри меня.
А в следующее мгновение я услышала треск тонкой ткани и почувствовала, как мягкие губы касаются вершинки груди. Это было так ошеломляюще приятно, что я не смогла сдержать хриплый протяжный стон.
17
Сладкая истома, которой не должно было быть, растекалась по телу, неумолимо затапливая меня.
Я коротко и тяжело дышала, вплетала пальцы в жесткие, чуть влажные волосы короля, и выгибалась, прижимая потяжелевшую грудь к жадному мужскому рту. Гортанно стонала от наслаждения, и в то же время никак не могла успокоиться и принять то, что происходит. Это посторонний мужчина!
