Анжелика зарыдала в надежде, что это представление поможет. Впрочем, если королю в жены нужна исключительно девственница, то какая уж разница, при каких обстоятельствах рассталась с невинностью неподходящая кандидатура.
— Неплохая попытка, — так же насмешливо сказала докторша. — Но, боюсь, вы расстались с невинностью не вчера и не позавчера, а значительно раньше.
Не помогло. Она вытерла слезы и спросила:
— И что теперь?
Варианты были один другого хуже: работа на кухне, в прачечной, выселение за пределы города или, как вариант, гибель на плахе, чтобы не болтала лишнего о королевских секретах.
— Думаю, — протянула Милинда, — я скажу королю, что все в порядке. Вы — и есть маркиза…
Анжелика не могла поверить своим ушам. Что бы это значило?
— …а вы будете мне за это кое-что должны.
Ну вот. Теперь понятно. Шантаж.
Действительно! Зачем губить будущую королеву, если знаешь про нее одну маленькую тайну.
— Что должна? — настороженно спросила она.
— Ох, только не торгуйтесь и не делайте вид, что у вас сейчас есть выбор. Однажды я приду к вам с просьбой, и вы мне не откажете. Ну же, не думайте так долго, король заждался моего отчета!
— Хорошо, я согласна. Что мне надо сделать? Что-то подписать? Принести клятву?
Лекарша взяла ее за руку.
— Нет, просто скажите «Я исполню любую вашу просьбу по первому требованию, если вы сохраните мою тайну от короля».
Анжелика повиновалась, хотя в глубине души была уверена, не стоит ей давать такое обещание. Но эта змея права: у нее действительно нет выбора.
Как только девушка произнесла эту странную клятву, Милинда просияла улыбкой…
— Я помогу вам одеться, ваша светлость! — вызвалась она.
— Может, позвать Лали?.. — нерешительно спросила Анжелика.
Кто знает, насколько это принято в местном свете.
— Не стоит. Это честь для меня — быть полезной будущей королеве.
И Анжелика поняла, что она сейчас говорит не о платье.
— Благодарю… — а что еще на такое ответишь?
Похоже, докторша была не против поболтать:
— Знаете, то, что у вас есть некоторый опыт, конечно, не слишком хорошо для королевской чести, но для вас, пожалуй, даже лучше…
— Это еще почему? — насторожилась Анжелика.
— Известно, что король отличается чересчур жарким темпераментом. Да и все эти его наклонности…
— Какие еще наклонности? — в ужасе проговорила Анжелика.
— Ах, бедное дитя, вы не знаете. Как бы вам сказать… Боюсь, наш король суров не только на поле брани, но и в постели не слишком нежен. Да что там говорить, — попросту груб.
— Откуда вы знаете?
— О, поверьте, милая, к сожалению, об этом хорошо знают все мало- мальски привлекательные дамы при дворе, — она улыбнулась, пожалуй, не слишком весело. — Правда, в отличие от законной супруги, они не обязаны делить с ним ложе постоянно.
— Мне показалось, король смотрел на меня с сочувствием, — она стала припоминать его взгляды по пути к обрыву, где погибла семья маркизов.
Лекарша усмехнулась:
— Только такое наивное дитя, как вы, может собрать в одной фразе эти два слова — король и сочувствие. Боюсь, вы совершенно не знаете жизни и уж точно жизни во дворце.
Она приподняла рукав своего платья, и Анжелика увидела синяки — чуть выше запястья. Она ахнула.
— Ну, довольно сплетничать, — Милинда поправила рукав. — У нас есть еще дела.
Женщина быстро проследовала к двери и распахнула ее. За порогом, вытянув напряженные лица, стояли король, его брат и генерал Адон.
— Свидетельствую, — торжественно произнесла лекарь. — Духи были милостивы к нам и спасли невинную душу от гибели. Девушка в той комнате
— урожденная маркиза Ронари.
И все вздохнули с облегчением. Все, кроме, пожалуй, его высочества. Он переводил взгляд с докторши на Анжелику и, кажется, был в растерянности. Анжелика кожей чувствовала: что-то пошло не так, как он ожидал.
* * *
Перекусить и выпить местного чая, довольно вкусного, кстати. После всего пережитого — это просто прекрасная идея. Но главное — рядом нет ни короля, ни его братца, ни генерала, ни нового «приятного» лица — докторши. Можно отдохнуть душой.
Но, увы, побыть в одиночестве не получилось. В комнату влетел его высочество. Он был в ярости. Нет, в ярости это, пожалуй, слишком мягко сказано. А как сказать не мягко, Анжелика не знала. Он подскочил к ней, ухватил ее за плечи, сжав так больно, что она вскрикнула.
— Так вы не невинны? Как такое может быть?
Докторша, вот гадина болтливая!
— Она же обещала никому об этом не говорить, — сказала вслух Анжелика.
— Она обещала не говорить королю.
Королю! Хорошо, что он сам заговорил об этом! О короле у нее тоже есть пара слов.
— Почему вы не сказали мне всей правды? — перешла Анжелика в наступление. — Король — настоящее чудовище. И к тому же у него все эти наклонности, — повторила она слова Милинды.
— Какие еще наклонности? — не понял он.
— Садистские!
Но ее собеседник лишь отмахнулся, словно она говорила о чем-то не слишком серьезном:
— Не думаю, что вам стоит об этом беспокоиться. Невинные девы с сияющими глазами вовсе не в его вкусе. Он предпочитает женщин, искушенных в любви.
— Милинда показывала синяки…
Он ее перебил:
— В месте, где вы оказались, вообще мало кого стоит слушать. И уж последний человек, чьи слова следует принимать во внимание, — это Милинда. В этом она обошла, пожалуй, даже самого Адона.
Боже, куда она попала! Какой-то змеиный клубок. Но, кажется, главный змей сейчас стоит перед ней и пытается убедить в том, что склонный к насилию муж — это чистая ерунда, небольшое недоразумение, о котором не стоит даже беспокоиться.
— Но, всемогущие духи, вы не девственны! — у ее собеседника, кажется, на эту тему какой-то пунктик. — Как такое вообще могло случиться?
Анжелика почувствовала, что теперь уже она закипает.
— Не знаю, рассказывали ли вам, но мальчики и девочки устроены по- разному. И когда они влюбляются, встречаются, потом происходит такая штука, называется соитие. Мне нужно объяснить вам, что это такое? Вижу, не нужно. Вот приблизительно так это и случилось.
Его высочество смотрел на нее ошарашенно, будто бы она начала плеваться змеями или утворила еще что-нибудь в этом роде.
— Куда вообще смотрел ваш отец? — буркнул он все-таки.
