В общем, узнала она много и при этом не узнала почти ничего.
К ужину Анжелика уже не могла слышать приятный вкрадчивый голос местной сплетницы. Имена, события путались в голове, и она отложила ракушку в сторону.
А сразу как только Лали унесла приборы, в ее комнату вошел его высочество Артиус, одетый в тот самый мерцающий плащик, в котором она увидела его впервые.
В его руках, кажется, был второй такой же. Во всяком случае что-то из этой же переливающейся ткани. Он небрежно бросил ткань на кресло и сказал одно-единственное слово, к которому Анжелика, кажется, уже скоро начнет привыкать: — Раздевайтесь.
Глава 8
Анжелика уже открыла рот, чтобы высказать этому негодяю все, что о нем думает. Все, что думала все утро, весь день и даже вечером — до того, как он появился. Но он ее опередил, растянул губы в улыбке:
— Простите, ваша светлость, неудачная шутка. Вижу, вам не до смеха. Простите.
Видит он! Ладно, пусть шутит сколько угодно. Лишь бы дал хоть какую-то надежду на то, что она сможет отсюда выбраться.
— Но, боюсь, что раздеваться все-таки придется.
Анжелика снова возмущенно вдохнула. И снова не успела ничего сказать, потому что он начал торопливо объяснять:
— Это плащ-невидимка. Но чтобы он работал, нужен контакт с телом. Чем больше, тем лучше.
Вот как? Похоже на правду. Сам он в день их встречи тоже кутался в мерцающую тряпочку почти голышом. Разве что в штанах… Но это и понятно. Без них в седле было бы, мягко говоря, некомфортно.
И ведь в самом деле, пока она шла по дворцу, укутанная в эту штуку, ее словно бы никто не замечал… Почти никто
— Но генерал меня все-таки увидел… — с сомнением протянула она.
Артиус поморщился:
— У него отличная коллекция анти-артефактов, увы… Но сейчас генерала нет в замке, так что надевайте плащ.
Она все еще с сомнением смотрела на собеседника:
— Какой же он невидимка, если я вас в нем вижу?
— Об этом мы тоже поговорим. Но сейчас лучше не терять времени и переодеться. Он был серьезен.
— Хорошо, — буркнула она, подцепила тряпочку со спинки кресла и направилась в сторону ванной.
— Стойте, — он подошел к ней и отвел локон в сторону.
Анжелика покраснела. Она точно знала, что он сейчас видит: отвратительные темные пятна, следы вчерашней внезапной королевской страсти.
Как ни старалась она выпытать у Лали, какой косметикой они пользуются, как ни перебирала всевозможные слова: тональный крем, пудра, консилер, маскирующий карандаш, — та лишь хлопала глазами. Странно, та же самая докторша была подкрашена. Или они здесь только рисуют глаза и губы, а идея выровнять цвет лица никому не приходит в голову? В результате Анжелика нашла украшение помассивнее и нацепила на шею. Попросила Лали не убирать все волосы наверх. Но полностью скрыть этот позор так и не удалось.
Его высочество бережно, едва касаясь, снял украшение. Это было так на него не похоже, что Анжелика замерла, ожидая, что же будет дальше.
Он, мягко провел рукой как раз в том месте, где были эти жуткие следы. И Анжелика с неудовольствием отметила, что у нее почему-то прерывается дыхание, сердце стучит громче обычного. С чего бы вдруг? А еще этот его пряный запах… Артиус провел по шее еще раз, затем другой, третий.
Да что, черт возьми, он себе позволяет? Она уже собиралась оттолкнуть его руку, когда он убрал ее сам.
— Готово. Теперь переодевайтесь, — он отошел к двери.
Что именно у нее там готово? Анжелика бросила взгляд в зеркало. Ничего себе! Нет, действительно ничего. От жутких бордово-синих пятен не осталось и следа. Да, в нашем мире этот парень был бы нарасхват. Надо — поставит пятнышко, надо
— уберет. Интересно, с объемами он тоже так умеет: тут прибавить, там убавить? Он бы озолотился. Впрочем, здесь он тоже, кажется, не бедный.
— Не будем терять время.
Она скользнула в ванную, несколько раз запутавшись в застежках, все-таки сняла платье и набросила на себя мантию-невидимку.
Из комнаты выходили, оглядываясь. Пока они шли по коридорам, им то и дело встречались люди. Не так много как в ее первый день в замке, но все-таки достаточно. Но никто не удостоил парочку в плащах даже взглядом. Анжелика с его высочеством прошли через двор. И снова никто не обратил на них внимание. Наконец они забрались в какой-то закоулок, где была припаркована небольшая машинка на магической подушке, намного меньше, чем та, на которой они ехали с королем. Двухместная, почти круглая.
Артиус помог ей забраться в транспортное средство и сам сел за руль.
Выезжали не через центральный вход, а через узкие боковые ворота. Машина направлялась в город. Анжелика смотрела по сторонам во все глаза: каждая минута — новое открытие. Оказывается, дорога в темноте слегка светилась. А что, не только красиво, но и удобно: не нужны фонари, и никто не ездит в кромешной тьме. Наверное, аварии тут редкость. Хотя семья маркизов умудрилась же как-то погибнуть в аварии…
Анжелика оглянулась и ахнула: подсвеченный тысячью огней замок из розоватого сияющего камня смотрелся просто сказочно. Эх, сфотографировать бы на память! Но, увы, нечем. Да и незачем. Ей бы попасть домой, а потом хоть бы даже напрочь и забыть все, что здесь случилось. Скучать по этим воспоминаниям она не будет! И все-таки Анжелика с восхищением еще раз обернулась на замок.
* * *
Они въехали в город, поплутали по дорогам и остановились возле небольшого, но очень аккуратного домика.
Артиус помог ей выбраться, открыл перед ней дверь, и через минуту Анжелика оказалась в комнате. Назвать ее жилой в принципе можно было: узкая кровать, стол, три похожих на стулья пуфика и две стойки с одеждой. Судя по всему, на одной висит мужская, на другой — женская. Странное место.
Впрочем, если учитывать, что Артиус занимается здесь вопросами госбезопасности
— ничего странного. Наверняка таких конспиративных квартир у него даже не одна.
— Здесь мы можем поговорить? — спросила она.
— Нет, здесь мы можем переодеться. А говорить лучше в городе, там шумно. Шумно… нуда. Но ведь и многолюдно!
— А если нас кто-нибудь узнает?
Он посмотрел на нее удивленно:
— Каким образом? Горожане не бывают во дворце, а знать обычно не ходит по городу.
— Ну как же, вы знаменитость! Принц как-никак. Ваши портреты должны быть везде. Они есть на монетах?
— Мои — что? Есть на чем? — он, похоже, очень удивился.
Так, ясно. Монет тут нет.
— Портреты, ну лицо нарисовано, неужели непонятно?
Взгляд его высочества сделался почти испуганным:
