— Боюсь, мой дорогой брат, — твердо сказал Артиус, — что я не стану этого делать. Мне жаль, что вы перестали мне доверять и не можете принять, что я действую исключительно на благо государства.
— Духи тебя побери! — король был в ярости. — Уйди с дороги, я сам с ней разберусь.
— Нет, — твердо сказал Артиус, — ты ее не тронешь, — и скалой встал между королем и Анжеликой.
Все это выглядело так, будто бы он и правда намерен пойти на конфликт со своим венценосным братцем и сохранить ей жизнь.
Анжелика даже залюбовалась тем, каким он стал в одно мгновение. Черты лица, будто бы высеченные из камня, в глазах — непоколебимая решимость. Казалось, он даже стал выше ростом и шире в плечах, стараясь заслонить ее от напасти, и теперь она поверила: все еще может закончиться хорошо. В конце концов, эти двое
— братья. Не станут же они убивать друг друга из-за нее. Как-то договорятся.
Вполне возможно, что и король, получив такой решительный отпор, передумает. Но, кажется, на короля эта перемена произвела совсем не то впечатление, что на Анжелику.
Он расхохотался.
— Вы же это не всерьез? Не хочется думать, что вы окончательно обезумели и всерьез считаете, что можете мне помешать. Не забыайте, король здесь все еще я.
— Сергиус Великолепный зачем-то поднял унизанную кольцами с камнями руку и направил ее на брата. — Отойдите! Не смейте мне мешать. И тогда, после того как все закончится, вы отправитесь в какую-нибудь тихую провинцию, а не в тюрьму.
— Вы не тронете ее, — повторил Артиус, — и дадите мне увезти ее из дворца.
Он тоже медленно начал поднимать руку с кольцами, и тут Анжелика вспомнила, как легко и непринужденно в свое время этот парень испепелил ее «неподобающую» одежку. Именно так — направив на кучку тряпья какой-то луч из кольца.
Кажется, сейчас здесь станет действительно жарко.
Она почти с головой закрылась одеялом.
А что еще прикажете делать, когда борются силы, по сравнению с которыми ты — в весовой категории "Легче пушинки", и никакого влияния на исход битвы оказать не можешь? Разве что молиться всем местным духам: хоть воды, хоть земли, хоть покровителям конфетных оберток, — чтобы в этой схватке победил тот, кто на ее стороне. Тот, кто (и сейчас она поняла это со всей отчетливостью) ей дорог и кого она предпочла бы видеть живым.
Но, видимо, духи не были благосклонны к чужестранке.
Король взмахнул рукой, и словно порыв ветра подхватил Артиуса и швырнул его о стену. Мужчина ударился с невероятной силой — и тяжело съехал по стене. Мертв? Без сознания? Анжелика надеялась, что второе.
А еще — ей было невероятно страшно. Король справился с соперником с такой легкостью, будто бы тот был пушинкой. И теперь, впервые за сегодняшний день, уставился прямо на Анжелику.
— Мерзкая кукла! Лучше бы ты сдохла тогда вместе со своими родителями!
Былой лоск как ветром сдуло. Во всяком случае, король легко перешел на «ты».
— Так это вы их убили?
Боже, что она несет… И зачем? Вот какая ей разница, кто убил незнакомое семейство аристократов, если сейчас то же самое собираются сделать с ней самой!
Король ухмыльнулся.
— Увы, нет. Кто-то другой совершил это угодное духам деяние. Впрочем, может, ты и сама помнишь об этом куда больше, чем говоришь?
— Я ничего не помню, — быстро ответила Анжелика.
Может быть это и хорошо, что они разговаривают. Тянуть время в надежде на чудо
— не самая плохая тактика.
Только что-то чудо не спешит случиться. Где, черт возьми, Лали? Лучшая охранница? Что-то не похоже чтобы она собиралась здесь кого-то охранять!
Ее хозяин без сознания валяется на полу, а объект для охраны, к которому ее приставили, с минуты на минуту составит ему компанию.
Впрочем, когда король появился в прошлый раз, Лали тоже незаметно исчезла. Может, какие-то новые дворцовые правила не позволяют ей защищать кого-то от короля? Тогда дела плохи.
Анжелика еще раз бросила взгляд на дверь.
— Да плевать, помните вы что-нибудь или нет, — зачем-то сказал король. — Я вот уверен: вы сами расправились с родителями. Вы же их ненавидели!
— Я их любила, — на всякий случай возразила Анжелика.
Хотя очень сомневалась, что ее дочерняя любовь хоть чем-то здесь поможет. Кажется, в этом король был полностью с ней согласен.
— Да какая разница. Ваши родители мертвы, да и вы тоже скоро…
Он поднял руку, и Анжелика с ужасом увидела, как в его ладони загорается алое марево.
Вот и всё… если уж такой великан как Артиус улетел, будто подхваченный ветром осенний лист, то уж ее-то точно ничто не спасет.
Король занес руку…
— Нет! — крикнула Анжелика и выставила ладони вперед, словно желая защититься от удара…
И в следующее мгновение воздух перед руками словно подернулся рябью, стал зыбким и странным. Волна, которая словно зародилась у ее ладоней, медленно пошла дальше, достигла короля.
Тот даже не шелохнулся, лишь смотрел изумленно, и с тем же изумленным выражением лица упал на пол, как только эта волна его коснулась.
Он был мертв. В этом Анжелика не сомневалась. Но как? И почему?
Ответов не находилось.
Она так и стояла неподвижно над телом, словно окаменела, пока дверь не приоткрылась.
На пороге нарисовалась Лали.
Отличная охранница, слов нет. Пришла вовремя, когда уже ничто никому не грозило.
Девушка, не обращая внимания на Анжелику, подлетела к Артиусу, захлестала его по щекам, достала из кармана флакон и щедро побрызгала на лицо.
Артиус открыл глаза.
Несколько секунд удивленно смотрел по сторонам. Он не стал спрашивать, что здесь случилось — это было очевидно. Он лишь спросил, кивнув на короля:
— Кто его?
— Кажется… — даже произнести вслух это было тяжело, звучало как бред, — кажется, это я… — пробормотала Анжелика.
Артиус только кивнул, словно бы вовсе не был удивлен.
— Полагаю, смерть наступила от естественных причин, — сказал он.
Анжелика не видела в душной и зыбкой волне, которая появляется из ее рук, ничего естественного, но уж точно не стала бы сейчас с ним спорить.
Принц обратился кЛали:
— Приведи сюда Милинду, — сказал он, — и не поднимайте с нею лишнего шума. Пока. Та послушно выскользнула за дверь.
— Оденьтесь, — коротко бросил принц Анжелике, когда девушка ушла. — Сейчас здесь будет очень многолюдно и шумно. И чем меньше поводов для разговоров мы дадим — тем лучше. Впрочем, разговоров и так не избежать, — он поморщился.
