Да какая разница! Лишь бы выйти отсюда!
Готовка не заняла много времени: простенькие бутерброды, даже не бутерброды, а одно название. Но есть хотелось нестерпимо. Соня был так голодна, что эти простенькие бутерброды показались ей вершиной кулинарного искусства. Вкусно! Невероятно вкусно! Лучшее, что она когда-либо пробовала.
Она с сожалением доела последний кусочек.
И разрыдалась.
Видимо, что-то пошло не так, как она загадывала. По всем ее подсчетам принц должен был уже появиться, но почему-то все еще не идет…
Или идет?
Через каменную стену до нее донеслись голоса. Соня замерла. Неужели явился?
Она подскочила с кровати и стала поправлять волосы. Падать в обморок она передумала. Максимум – повиснуть на шее у дорогого-любимого. Нет, если он там не один, с этим тоже лучше не усердствовать.
Соня прислушалась к голосам.
– Говорю ж табе, сам видел, тут спускалась карета недалече. И баба в эту избушку шла.
– Ну шла и шла. Мало ли баб ходит?
– Посерёд леса? Да на личной карете? Мало! Говорю ж табе, из благородных они. А благородные и живут по-благородному. Он вон домик-то небольшой, но внутри не иначе всяких сокровищ полно.
Это точно не принц. Соня вжалась в стену и перестала дышать. Только бы эти – кто бы там ни был – обсудили странный домик да и ушли восвояси!
– Так уж и сокровищ! – хохотнул второй голос недоверчиво.
Соня была на его стороне. Ну правда, откуда тут взяться сокровищам!
– А я ведь сразу приметил, еще когда его строить стали. Чтоб такое строили в лесу, в чаще – дело нечисто. Не иначе что-то интересное тут будет. За неделю ведь управились! Работников понагнали, с десяток человек народу было. Так я с ними тогда и говорил. Заказчика не сказали. Такие скрытные. Отправили меня… не по-приличному. Но меня так просто не проймешь! Я тогда сразу для себя надумал: ужо я за этим домиком присмотрю и своего интересу не упущу.
– Да с чего ты взял, что там интерес есть?
– Да ты посмотри, из чего дом-то! Горюн-камень. Зачем же такой дорогой дом строить, дрова в него, что ли, складывать?
– Если это благородных, все равно не залезешь – магией дом запечатан будет.
Вот-вот. И нечего сюда соваться!
– Говорю ж табе, а ты не слушаешь! Горюн-камень. Какая уж тут магия? Обычный замок навесили. Ты такой легко откроешь. Кабы не замок, я б тебя с собой не брал, сам бы все сокровища вытащил.
– Сам, сам! Посмотрел бы я на тебя, если б ты от Дядьки какую-нибудь добычу скрыть попробовал.
Разбойники! Видимо, те самые мужики, что ушли в лес, чтоб не воевать. Соня вздохнула. И что же теперь? Если они сюда за несметными сокровищами шли, она их не порадует. Из сокровищ у нее – только пара сережек, одна из которых гнутая.
Судя по грохоту, который раздавался снаружи, дверь решила стоять до конца. И на этот раз Соня была на ее стороне. Уже даже не верилось, что каких-то несколько минут назад жизнь казалась ужасной. Ведь все было отлично. Сиди себе в каменной темнице да жди принца.
А тут, похоже, придется иметь дело с драконами.
Дверь между тем сдалась. Не так уж и долго она сопротивлялась!
Мужики застыли перед решетчатым окошком. Соня забилась в угол, так что пока ее не заметили.
– Ну что? Пусто, видишь же!
– А вон тама дверь еще! Открывай и этот замок.
Ворча и на чем свет стоит ругая подельника, «скептик» вскрыл и вторую дверь.
Разбойники вошли в камеру, да так и замерли на пороге. Они выглядели так, как Соня ожидала: в потрепанной одежде, заросшие, с угрюмыми недобрыми взглядами.
– Баба, – констатировал один из них.
Наблюдательный, ничего не скажешь!
– А сокровищ нет, – подхватил эстафету второй. Такой же наблюдательный, как и первый.
– Ты кто такая?
Соня перепугалась не на шутку. Она не знала правильного ответа и поэтому молчала.
– Странная баба. Волосы белые, как у принцессы, а одета как чучело.
Соня почти оскорбилась. Что бы они понимали в стиле бохо, мужланы несчастные! Она, между прочим, этот фасон сама разрабатывала. Но вслух говорить не стала.
– А может, закроем ее? Как будто и не было нас тут. Сокровищ ведь все равно нету.
Отличная мысль! Хоть бы они так и сделали!
– Закроешь ее, как же! Замок-то сломан. Да и видела она нас. И вообще, о таких делах Дядьке надо докладывать.
– Тебя как зовут?
Игнорировать их и дальше могло быть опасно.
– Соня, – пролепетала она.
– И имя у тебя как у чучела, – резюмировал умник.
– Отпустите меня, – пропищала Соня жалобно. Может, получится договориться с разбойниками?
– Куда ж тебя отпустить? Тут лес кругом. Пропадешь! – удивился тот, что взламывал дверь.
– С нами пойдешь. Уж мы-то тебе зазря пропасть не дадим, – хохотнул второй.
Они шли сквозь лесную чащу так долго, что Соня уже начала выбиваться из сил. Ну почему, почему она никогда не слушает Люксена? Он же сказал – не снимать кольцо ни в коем случае. И если бы она так и сделала, сейчас бы к ней точно спешила помощь. А что будет теперь? Кольцо валяется на какой-нибудь помойке, и Люксен ни за что уже не узнает, где и как ее искать.
Соня посмотрела на своих провожатых-захватчиков. Вид у них был самый что ни на есть жуткий.
Она вспомнила, как муж говорил, что какие-нибудь лиходеи могли ее «убить или даже обесчестить». Она тогда еще подивилась такой постановке вопроса, а теперь понимает, что Люксен был прав: уж лучше бы убили. И эта странная фразочка: «Зазря пропасть не дадим» наводит на грустные мысли.
– А скажите-ка вы мне, люди добрые, вы сами кто будете и откуда? – обратилась Соня к мужичкам.
Все-таки хочешь не хочешь, а надо наладить контакт с дружественной цивилизацией.
– Что значит – откуда? Отсюда.
– В лесу живете, что ли? – удивилась Соня.
– Вроде как в лесу. Раньше дома жили, да потом сбежали. Чтоб, значится, в солдаты не забрали нас. Да не пропасть ни за грош.
Ага. Это, должно быть, те самые «пацифисты», о которых, помнится, очень беспокоился ее супруг.
– Так войны же давно уже нет. Что ж вы домой не возвращаетесь, к семьям своим, к пашням? Там на земле работать некому, – повторила она то, что уже слышала.
Двое заржали в голос.
– Войны, может, и нет. Да нам и тут хорошо, – сказал один.
Соня нахмурилась. Когда она вернется домой в замок, кое-кому придется пересмотреть свои взгляды на местных пацифистов! Если вернется…
