Он снова отвел глаза:
- Извини, я не могу тебе этого сказать.
Нет, ну это же совершенно невозможно! Он что издевается?! Они все здесь издеваются!
- Есть вообще хоть что-то, что ты можешь мне сказать? - в сердцах выкрикнула она.
- Есть, - ответил он тихо. - Что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать. Я буду защищать тебя в любом случае.
Что-то он в это вкладывал, что-то большее, чем говорил, что-то выстраданное и болезненное. Маша не могла понять, что.
- Потому что, если со мной что-то случится, погибнешь ты и все твои близкие? - спросила она, глядя ему в глаза.
- Нет. Не только поэтому.
И на этот раз он не отвел взгляда. И она не отвела. Его глаза притягивали ее, брали в плен и не отпускали. Он не отпускал. Он весь - воплощение надежности и заботы. И взгляд его кажется ей знакомым. И хочется верить: этот действительно защитит. И никому не позволит обидеть… Ни темным, ни светлым, ни серо-буро-малиновым.
Она чуть покачнулась. Едва заметное движение - навстречу. То ли потянулась к нему неосознанно, то ли не удержала равновесие. Он подхватил ее, прижал к себе - так же, не разрывая взгляда. А Маша, не слишком думая, что она делает, потянулась к его губам.
- 25-
Ей хотелось верить, что вся эта сумасшедшая нереальная история, которая сегодня свалилась ей на голову, - полная чушь и ерунда. А еще лучше - просто сон.
Нет, действительно! Вот сейчас она проснется в своей кровати… и ей даже уже не так принципиально, что это будет за кровать - койка в общежитии академии или та, что стоит в ее настоящей комнате, в том мире, к которому она привыкла и в котором не было никакой магии.
Но, кажется, ни первое, ни второе не получится… Слишком уж хорошо и спокойно ей в этих объятиях.
Слишком знакомо. Это совсем не похоже на робкие первые прикосновения. Здесь нет сумасшедшего коктейля из чувств: страх быть отвергнутым, неизвестность, волнение, ощущение новизны… Ничего такого.
Наоборот, у Маши было такое чувство, будто они прожили вместе целую жизнь, а может, даже и не одну жизнь. И то, в чем ее не убедила ни энциклопедия, ни ответы Мориса, вдруг в одну секунду стало возможным. Само собой, откуда-то изнури.
Они знакомы. Они знают друг друга давно. И то, что они вместе, - вещь совершенно естественная. Не подлежит сомнению. Навсегда.
Или все-таки это ошибка и наваждение? Ей просто нравится этот симпатичный парень. Нравится с самого начала. А тут еще эта мрачная и таинственная история - у кого угодно голова пойдет кругом!
Ее губы мягко коснулись щеки Мориса так, словно она проделывала это не раз. И его руки сжались у нее на талии - так знакомо. Он уже не поддерживает ее, чтобы не упала, а прижимает к себе - и ей рядом с ним так тепло и уютно.
Все неслучайно. Она прикрывает глаза, скользит губами по его щеке, ищет его губы - не для того чтобы узнать, для того чтобы вспомнить… Он держит ее в объятиях - бережно, осторожно, но она чувствует, как он напряжен.
И она понимает его. Ее страх - продолжение его страха. Если сейчас они вспомнят, узнают друг друга - они обречены. Пока этого не случилось, остается какая-то надежда на ошибку.
Но она не хочет пустых надежд, она хочет знать. Она легко касается его губ, ловит его дыхание…
- Ну что у тебя случилось на этот раз? - раздался голос у выхода на крышу.
Рафаэль!
Едва заслышав его голос. Маша почему-то оттолкнула Мориса, а сама сделала шаг назад. Так, словно это минутное ощущение близости во что бы то ни стало нужно было скрыть.
Хватит уже прятаться! Я ищу тебя по всей академии! И ее тоже нигде нет! Мне в книгохранилище сказали… - он появился из-за угла и не сразу успел среагировать, увидев, что Морис тут не один. - Книгу… она… - продолжал говорить он.
Маша бросила на него быстрый взгляд и сразу поняла, что конспираторы из них с Морисом никакие. Они смущенно отводили взгляды и явно чувствовали неловкость от того, что Рафаэль появился так не вовремя. И он очень хорошо видел их неловкость.
Первым со смущение справился Морис.
- Она знает, - сказал он Рафаэлю.
И тот, хоть до этого был мрачнее тучи, помрачнел еще больше.
«А вот это интересно, - подумала про себя Маша. - Какую роль в этой истории играет он?» Что-то в энциклопедии не было ни слова о том, что у Лунного рыцаря есть оруженосец. Да и не тянул Рафаэль на оруженосца. Скорее оруженосцем выглядел Морис - простоватый, добрый, надежный.
- Вы прогуляли одно занятие, - сказал Рафаэль, словно изображая строгого учителя, поймавшего первоклашек за курением на заднем дворе школы.
Роль поборника дисциплины ему вообще не шла. Маша скорее могла бы представить его самого как регулярного нарушителя правил.
- Нужно было поговорить, - ответил Морис. Он не оправдывался, не объяснял, но и не давил на своего приятеля. Трудно было сказать, кто здесь рыцарь, а кто его приспешник.
Маша могла поклясться: эти двое ведут себя друг с другом на равных. Кем они приходятся друг другу и кем приходятся ей, похоже, еще предстоит выяснить.
- Но вы же поговорили?
- Да.
- Значит, пора идти в аудиторию…
Похоже, эти двое неплохо ладят! Великолепное единодушие! Особенно когда речь идет о ее. Маши, планах и о ее жизни!
- Я не хочу быть темной ведьмой! Не хочу быть Агнессой! Да я просто не могу ею быть! Я не такая! Я не…
Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет.
- 26-
Маша открыла глаза. Неужели опять!
Все правильно, в любой непонятной ситуации шлепайся в обморок. Она следовала этому совету постоянно: то и дело падала без чувств на экзаменах и во время контрольных, под суровым взглядом контролера в автобусе, когда долго не могла найти в сумочке талон, и в очереди к врачу, который сказал, что она абсолютно здорова и это просто такая особенность.
И уж точно Маша не могла пропустить такое развлечение, когда узнала, что она - исчадие ада, за которым будут охотиться и плохие и хорошие.
Где она? Маша попыталась приподняться и осмотреться. Она лежит на кровати в комнате. Комната незнакомая, похожа на ту, в которую ее расселили вместе с Тиной, но все-таки не та.
Сюрприз! На соседней кровати с книгой в руках безмятежно валяется Рафаэль. Ей почему-то сразу же стало неловко. Она бы и сама не сказала почему. Лежит тут - в кровати. Нет, наверное, не поэтому. Как вообще она сюда попала? Обморок приключился на крыше. Они принесли ее сюда на руках? Кто из них?
Маша почувствовала, что краснеет. Теперь она помнила, почему чувствовала себя неловко, откуда было это чувство вины.
