- 28-
Еще несколько секунд оглушительной тишины.
- Тогда и говорить не о чем… - резюмировал Рафаэль, - я не буду делать ничего за спиной у Мориса.
Особенно если это касается его самого. И мне кажется, это нужно обсуждать всем вместе.
Маша отрицательно помотала головой.
- Как знаешь…
Он красноречиво посмотрел в сторону двери на чердак, давая понять, что аудиенция окончена.
А чего, собственно, она ждала? Что он бросится ей помогать, не спрашивая? Так у нее уже есть один верный рыцарь, странно было бы, если бы их оказалось двое…
Получается, напрасно они карабкались на крышу. А теперь еще возвращаться обратно - снова по поросшему пылью и паутиной чердаку. Бр-р! Маша не стала дожидаться, пока Рафаэль озвучит свое желание прекратить эту бесполезную беседу, и нырнула в темное нутро чердака.
Несколько шагов по ровной поверхности, потом нырнуть под балку - и главное препятствие: перекладина. Не то чтобы перекладина была слишком высоко над уровнем пола - метра полтора, не больше. Но, если упасть, можно хорошенько ушибиться, а главное - непонятно, как выбираться из этой ямы.
Те, кто проектировал и строил здание университета, особенно его чердачную часть, наверняка претендовали на звание самых загадочных строителей года. Во всяком случае, зачем было все так усложнять, для Маши оставалось загадкой.
Да уж, не стоит думать о посторонних вещах, когда пытаешься в темноте пробираться по чердаку! Маша оступилась. Покачнулась, замахала руками, пытаясь удержать равновесие.
И тут же сзади ее обхватили крепкие руки, не дали упасть. Несколько быстрых шагов - и вот она на той стороне чердачной ямы непонятного назначении. Пытается выровнять сбившееся то ли от страха, то ли от близости Рафаэля дыхание.
Он стоит рядом, и, кажется, тоже не собирается никуда уходить. А она будто все еще чувствует тепло его рук у себя на талии.
Здесь в полутьме гораздо проще говорить о том, о чем при свете дня не скажешь и не спросишь.
- Почему ты стал меня избегать? Дело в Тине?
- И в ней тоже.
- Я не понимаю, как одна случайно брошенная фраза может на что-то повлиять. Ну не нравишься ты Тине, но это же не повод не общаться… Здесь не так уж много тех, с кем я могу поговорить. О том, кто я есть и что происходит.
Странно, сколько обиды в ее голосе. И это при том, что у нее нет никакого права на него обижаться.
Рафаэль ей чужой человек. И он ни разу не выказывал намерения становиться своим.
Если он сейчас так и ответит, она, наверное, сгорит со стыда.
- Тина не бросает слов на ветер. И чем случайнее ее фраза, тем внимательнее надо слушать, - ответил Рафаэль очень серьезно. - Она провидица, - он взял Машу за плечи, развернул к себе и заглянул в глаза: - Поверь мне, если Тина сказала, со мной не связываться, лучше ее послушать.
- А может, дело не в этом. Может, это не предсказание никакое, может, ты ей просто не нравишься, потому что ты вредный, заносчивый и от тебя никогда не знаешь, что ожидать!
Он улыбнулся:
- Я никогда не сомневался в том, что ты меня высоко ценишь. Но, боюсь, это вряд ли. И к тому же вы с Морисом… - он замолчал на полуслове, но Маша поняла, что он имеет в виду.
Со стороны все выглядело так, будто они с Морисом встречаются.
Все время ходят вместе, он то и дело то берет ее под локоть, то прихватывает за талию, словно давая понять окружающим: мое.
Но это не совсем так. Вернее совсем не так. Тот поцелуй на крыше так и остался их первым и последним.
И как бы легко и уютно Маша ни чувствовала себя в обществе этого парня, ей не давала покоя одна мысль.
Все это ненастоящее.
Ее чувство к нему - чужое, навязанное проклятием.
И ей казалось: если сейчас поддаться этому чувству, получится будто она сдалась. Приняла свою ведьминскую сущность и решила действовать в заданных ею рамках.
Ведь именно к этому ее подталкивает проклятье. Взять себе в спутники того же мужчину, что и много раз до этого, и вступить в ту же войну со всем миром, которую, как утверждает энциклопедия, она не раз уже вела по своей глупости.
А она не хотела - так. Она хотела разорвать этот порочный круг, хотела взглянуть на Мориса другими глазами, потому что эта принудительное, ненастоящее чувство было просто оскорбительно!
Но как объяснишь это Рафаэлю? Тем более что Морис - его друг. И Рафаэль на все это он должен ей ответить что-то вроде: «Морис - отличный парень, живите дружно, и вообще будем дружить семьями».
Это «дружить семьями» тут же вызвало в воображении Маши картину: маленькое кафе, столик на четверых, друг напротив друга сидят она с Морисом и Рафаэль и Виолой.
Ну уж нет, такой дружбы ей точно не надо!
- Ладно, пойдем, - сердитым голосом сказала она.
Не хочет ей помогать - не надо. Она и сама справится. И не один Рафаэль тут спец по магии и заклятьям.
Есть и еще кое-то… Бесплотный, невидимый и с не менее отвратительным характером. Но зато он наверняка знает о ней куда больше, чем говорит. Правда, заплатить за встречу с ним придется дорого. Ну что же, она не ищет легких путей.
- 29-
Первым, кого Маша встретила в коридорах академии, был Морис.
- Привет, а я тебя ищу.
Он легонько приобнял ее, и Маше стало стыдно. Как вообще она могла думать о том, чтобы видеться с кем-то за его спиной? Да еще и с кем-то, на кого она смотрит нельзя сказать, чтобы по-дружески.
- Были кое-какие дела, - с натянутой улыбкой сказала она.
От него веяло спокойной уверенностью, обещанием, что все будет хорошо, и еще чем-то - таким нужным и важным. Она бы соврала себе, если бы сказала, что ищет в нем только защиты и надежности. Нет.
Особенно сейчас - в кольце его рук - она чувствовала, как ее к нему тянет. С первого дня, с первой минуты, когда он вошел в тот приватный кабинет…
Он не выпускал ее из рук, а она не спешила оттуда выбраться. Даже наоборот - взъерошила волосы и легко коснулась губами его щеки. Морис, словно все это время только и ждал какого-то знака от нее.
- Джесс!
Он поцеловал ее - страстно и бережно, идеально. Если бы она проводила конкурс на лучший в мире поцелуй - этот бы победил. От него кружилась голова и пело сердце. И хотелось целую вечность стоять посреди пустого коридора и целоваться.
Пустого? Но ведь кто-то может и пройти мимо.
Маша тут же высвободилась из объятий и виновато пробормотала:
- Извини, мне еще нужно кое-что закончить, кое-что очень важное.
