- Сжечь ведьму - богоугодное дело, - скривив губы проговорил он.
- Убрать мусор с улиц и очистить сточные канавы - вот богоугодное дело, - хмыкнула Агнесса.
Градоначальник посмотрел на нее злющими глазами:
- Людям нужен козел отпущения, им станешь ты, разве не ясно?
Она сделала два шага к нему, и насмешливо посмотрела в глаза.
Стражники тут же взялись за оружие. Боятся. Это хорошо.
- А не боишься связываться с настоящей ведьмой? - ей не было страшно, лишь любопытно. - Это тебе не рыжих сельских девок жечь на потеху толпе.
- Я слышал, Агнесса, - кажется, градоначальник сам ошалевал от своей смелости, - ведьмы не слишком тебя жалуют. Даже ходил слушок, что никто из твоих чертовых подружек не расплачется, если вдруг с тобой что-то случится…
Агнесса сощурилась: мерзкие гадины, нашли возможность отомстить напоследок.
- Ты сам-то зачем сюда явился? Чтоб меня на костер оттащить, твое участие не требуется. Этих бы хватило.
Она усмехнулась про себя: знал бы ты, на что бы их хватило!
Глаза градоначальника загорелись, и она поняла: попала в цель. Он нервно сглотнул и пересохшими губами проговорил:
- Я хочу тебе предложить кое-что и кое-что получить взамен.
- Хочешь предложить мне жизнь?
Он усмехнулся:
- Ну нет. Живой из этого города ведьма не выйдет. Я хочу предложить тебе легкую смерть без пыточного зала. Ты же знаешь, какие у нас пыточные залы.
Агнесса знала. Желание задушить жирного борова тут же стало еще сильнее. Но она старалась сдерживаться.
- А еще, когда взойдешь на костер, у палача будет острый нож. Ты умрешь сразу, не мучаясь от огня, - продолжал он.
- И что же нужно тебе?
Градоначальник стал оглядываться: кажется, он не слишком верил, что ведьма так легко согласится.
- Не хочешь говорить при них, выстави их за дверь.
В заплывших глазках гостя метнулся ужас.
- Ты ведь не пришел бы сюда без амулетов, тебе нечего бояться.
Он еще какое-то время колебался, но наконец рявкнул солдатам:
- Вон! Ждите там!
Когда дверь за ними закрылась, он заговорил, торопливо и глотая слова: - Мне бы… Исцелить… Недуг… Такой…
Агнесса расхохоталась:
- Знаю я, какой у тебя недуг. Мужское бессилие.
- Так сможешь? - ее смех ему явно не понравился.
- Чего ж не смочь, и не такое могу. А что у нас за амулеты? Надо же знать, чем сейчас от ведьм обороняются.
Она протянула руку к его шее, но замерла не прикоснувшись. Одежда градоначальника зашевелилась, и наружу, словно сам собой, вылез амулет. Черный камень в замысловатой оправе. Агнесса засмеялась: - Защищайтесь от нас этим, самое то, - она щелкнула пальцами, и амулет рассыпался в прах.
Мужчина стоял, не в силах вымолвить и звука от ужаса.
- Я тебя исцелю, мой друг, от всех болезней сразу.
Она слегка шевельнула пальцами, и он стал задыхаться, а она медленно и с чувством сжимала красивые тонкие пальцы в кулак, почти с нежностью глядя на то, как хрипит и задыхается ее жертва.
Когда кулак бы сжат, градоначальник, будто сноп травы, повалился на пол. Агнесса вздохнула: жалко, поспать не удалось, а силы на исходе. Придется убираться из этого городка.
Дверь приоткрылась, на пороге появился ее верный страж. Его рубашка была в крови, несколько капель алели на щеке. Не ранен. Кровь чужая. Вот и хорошо.
- Что ты так долго? Не так уж их и много! Я уже устала возиться с этим шутом.
- Это не все. У входа еще с десяток.
Она равнодушно повела плечами:
- Отведем им глаза и уйдем.
А потом подошла к нему, положила руку на затылок и привлекла к себе. Впилась в губы горячим поцелуем и потянула с собой на твердую неудобную, но все-таки кровать.
Он оглянулся на труп посреди комнаты:
- А как же этот?
- О нем можешь не волноваться, - жарко зашептала она ему на ухо. - Он точно ничего не увидит.
* * *
Маша открыла глаза. Сон. Но такой яркий, будто бы все было на самом деле. А ведь все и было на самом деле.
Где она?
Воспоминания о вчерашнем дне нахлынули сразу и все. Она успела испугаться, прийти в ужас, и покраснеть, и снова испугаться.
Она в кровати, рядом кто-то большой и теплый. Она знает, кто. Ищет его губы губами, убеждается в том, что он спросонья отвечает на поцелуй и прижимает ее к себе еще крепче. Все хорошо. Он рядом. И она спокойно засыпает глубоким сном, на этот раз без тревожных сновидений.
В следующий раз она открывает глаза и тут же жмурится от солнца. Уже день.
Мориса в комнате нет, и Рафаэля тоже нет рядом. Он сидит за столом с кружкой в руке и читает книгу.
Еще один ботаник!
Вид у него настолько отстраненный, что ей сразу же начинает казаться, будто их жаркие поцелуи накануне ей приснились вместе с этой историей про зачумленный город.
- Доброе утро, - говорит она, чтобы хоть что-то сказать и хоть как-то разведать обстановку.
- Доброе, - он отрывается от книги. - Тебе лучше?
Маша попыталась понять, лучше ли ей, и не нашла однозначного ответа.
Она никого не собирается убивать, не выкрикивает заклинаний, которых в жизни не слышала, по крайней мере, в этой жизни точно. Одного этого уже достаточно, чтобы считать, что жизнь налаживается.
И какая-то темная пакость не пытается ее поглотить и сожрать. Это вроде как тоже неплохо.
Но что-то ей подсказывает, что Рафаэль, который пересел в другой конец комнаты, лишь бы быть от нее подальше, намерен вести себя так, будто бы ничего не случилось. А это уже само по себе вызывает желание «немножко убивать». Ну уж нет, сделать вид она ему точно не даст!
- Ты не хочешь обсудить то, что вчера случилось?
- Что именно?
Кажется, Машиной смелости хватило только на один вопрос, потому что следующий прозвучал так: - Ну что… мы? Что… у нас?
- Не хочу, - он не стал делать вид, что не понимает, о чем она. - Ничего не изменилось. Тебе по-прежнему лучше держаться от меня подальше.
Он встал из-за стола, положил книгу и вышел из комнаты.
Отлично!
Маша выбралась из-под одеяла, выяснила, что она так и спала в одежде. А что, очень удобно! Никакой возни с переодеванием. Надеть балетки и можно двигать в свою комнату. Именно в свою комнату, потому что ей очень хочется задать несколько вопросов Тине…
