- Здравствуй!
- Помните наш первый разговор?.. Девушка, из-за которой я сюда попала. Она была похожа на вас… И вы обещали с этим разобраться, если я никому не буду говорить. Вот я и не говорила. А вы разобрались?..
Ей стоило огромного труда выговорить это. Слова будто бы застревали в горле и никак не хотели выбираться наружу. Но она справилась.
Теперь оставалось лишь надеяться, что ее не превратят за это в какую-нибудь не слишком привлекательную зверушку.
Виола посмотрела на нее строго:
- Я же сказала, что разберусь, значит, разберусь. Дай мне время.
Время. Если бы оно у нее было!
- Да, конечно, извините, - промямлила Маша и заторопилась к выходу.
Ну вот проявила твердость характера! Привидение будет в бешеном восторге! А уж Агнесса бы ею гордилась!
Пришла, услышала отговорку, развернулась и ушла.
А с другой стороны, что ей остается делать: угрожать Виоле, что все расскажет?
Нет, к сожалению, все, на что она способна, это уйти и дальше ждать и надеяться, что какие-то ответы сами свалятся ей на голову.
Был только один человек, который какие-то ответы знал, но делиться ими ни за что не хотел, ни с ней, ни с Морисом. Рафаэль.
- Джессика, постой, - Виола словно бы не могла на что-то решиться. - А хочешь чаю?
От строгой преподавательницы это звучало более чем странно, но Маша поняла: нужно соглашаться, второй такой возможности не будет.
Они зашли в кабинет, и Маша в очередной раз поразилась тем, как некоторым удается буквально несколькими штрихами придать изысканность даже такому никчемному помещению, как учительский кабинет.
Виола разлила горячий чай по тонким фарфоровым чашкам и достала откуда-то тарелку с пирожными. С пирожными!
Маше пришлось поверить во многое. В то, что магия существует. В то, что стриптезеры - важное звено в магической пищевой цепочке. В то, что она сама - реинкарнация древней ведьмы, а два ее однокашника - разделенная душа.
Но все это было чепухой по сравнению с тем, что она видела сейчас: Виола предлагает ей пирожное. Нет, определенно, мир сошел с ума, а основы мироздания пошатнулись.
- Ну что ты так смотришь, отработаешь потом в зале.
Она подвинула тарелочку поближе, и Маша с опаской взяла в руки пирожное. Ее пугали не мифические сантиметры на талии, которые волшебным образом появятся, стоит ей съесть чего-нибудь мучного и сладкого. Ее пугало то, чего захочет Виола. Ради чего строгая учительница готова предложить ей такую взятку?
- 40-
- Вы встречаетесь с… - она запнулась, - с Рафаэлем?
Видимо, хотела назвать его настоящее имя, но вовремя остановилась. Маша едва сдержала улыбку, представив себе, что бы она сейчас думала, если бы не подслушала их разговор.
- Нет, - а ведь ее спрашивают об этом сегодня не в первый раз, и не в первый раз она отвечает на это твердое «нет». И не в первый раз пытается убедить себя в том, что говорит чистую правду.
- Да? - удивленно вскинула брови Виола. - А мне казалось, что вы близки.
Да-да, казалось. А еще она пыталась отговорить сына от этой глупой затеи - заводить шашни с такой странной девушкой.
- Пожалуй, близки… - и как же ей все это объяснить? Если их история выглядит бредом от начала и до конца. Так и хочется сказать: понимаете, тут все не так просто.
Чего она точно не будет делать - так это говорить правду. Если бы Раф считал нужным - сказал бы сам.
- Он ведь ничего мне не рассказывает, - видеть Виолу такой растерянной было непривычно. Настолько непривычно, что сердце больно защемило, - я чувствую, что что-то происходит… Мне кажется, что и ты в этом замешена. Мне тревожно, а он, знаешь, он всегда пытается беречь тех, кто ему близок, и уверен, что лучший способ оградить их от переживаний - это вообще ничего им не рассказывать, молчать.
Маша кивнула: уж что-что, а это она знала прекрасно. То же самое мог сказать и Морис, который знал лишь часть правды. Было что-то еще. Что-то такое, что Рафаэль не хотел говорить никому. Но мать он, похоже, берег больше всех: она просто не знала ничего.
Маша вздохнула, она бы предпочла, чтобы ее саму он берег как-нибудь поменьше и все-таки рассказал ей всю правду, какой бы суровой она ни была. Потому что его молчание пугает еще больше.
- Я бы очень хотела что-то вам рассказать. И чтобы вы не беспокоились, тоже бы хотела. Но я не могу. Все не так просто.
Черт побери, она все-таки это сказала.
Как ни странно, Виола ничуть не огорчилась такому ответу. Ну или сделала вид, что не огорчилась.
- Я и не думала, что ты что-то расскажешь. Я сама хотела тебе кое-что рассказать. Не сомневаюсь, - Виола улыбнулась, - ты тоже на информационной диете. И если я смогу чем-то помочь…
Ничего себе, подарок судьбы! Маша обхватила чашку руками и приготовилась слушать.
Юная Виола была блестящей магичкой, одной из лучших выпускниц магического университета, достойная дочь своих родителей - потомственных магов. Ее ждало прекрасное будущее. Отличная работа - девушка изучала редкую в то время хореографическую магию и уже получила несколько довольно интересных предложений. Она была помолвлена с лучшим в мире парнем, который в ней души не чаял. Все должно было сложиться восхитительно - да разве могло быть иначе?
Свадьба была назначена на сентябрь. Но уже в июле Виола обнаружила, что их романтические встречи с будущим супругом не прошли бесследно - она беременна. Разве может быть большее счастье?
Родители с обеих сторон к этой новости отнеслись с пониманием: в конце концов, на дворе не средние века. Да и свадьба - вопрос решенный. А будущий супруг теперь просто сдувал с девушки пылинки.
Все переменилось в один момент. Случайная встреча на вечеринке. Теперь совершенно очевидно - неслучайная. Но тогда… Он подошел, взял ее за руку и заглянул в глаза. И она поняла, что пропала. Какие это были глаза! Черные, удивительные, страстные…
Это была даже не любовь - сумасшествие, которое захватило ее с головой. Нет, без головы, голову она потеряла сразу же, как его встретила. И решила не расставаться с ним никогда.
Помолвка была расторгнута сразу же.
Весь мир - карьера, близкие, жених и даже ребенок, которого она носила под сердцем, - все это вместе не перевешивало. Ее даже не остановило то, что он темный. Когда родственники или подруги пытались с нею заговорить об этом, она лишь с улыбкой отвечала: всем девушкам нравятся плохие парни.
Несколько дней ей понадобилось, чтобы проститься с родителями и уехать навсегда за сотни километров. За ним. К нему. В его дом, огромный, как замок.
Жалела ли она о том, что сделала? Нет, ни разу, ни одной минуты.
