Не жалела тогда, когда пришла страшная весть: ее жених, не выдержав удара и потери любимой, покончил с собой. Не жалела, когда за несколько лет сошли в могилу родители.
А ведь это должно было насторожить: что могло произойти, как все могло измениться настолько? Почему все привязанности вдруг перестали для нее что-то значить?
Те, кто ее уговаривал не делать глупостей, были уверены, что он ее быстро бросит. В конце концов, кому нужна женщина с чужим ребенком.
Но он не бросил. Более того оформил брак официально и долгие годы был предельно нежен с женой, внимателен к сыну, которому дал все. У мальчика было все лучшее: лучшие учителя, лучшие игрушки, лучшие артефакты.
Виола обожала сына и гордилась им. А поскольку у него все было хорошо, то и она ни о чем не тревожилась.
Лишь иногда накатывало странное чувство: что-то тут не так, что-то не так с ней, как будто бы она проживает не ту жизнь. Но это ощущение было мимолетным, она появлялось изредка и тут же исчезало.
Это не беспокоило Виолу: у всех бывают минуты сомнений, да и кризис среднего возраста никто не отменял.
В общем, ее жизнь текла спокойно до тех пор, пока в один день в комнату не пришел ее повзрослевший сын.
- Мы уходим, - на его лице была решимость.
- Куда мы уходим? - рассмеялась Виола.
Действительно смешно, куда могут уйти люди из своего собственного дома.
- Не важно, все равно. Мы не должны здесь оставаться.
- Но почему? - Виола все еще не могла поверить в то, что он серьезно.
- Скажи, ты когда-нибудь вспоминала о моем отце?
Виола напряглась: на самом деле нет, зачем вспоминать о прошлом.
- А когда-нибудь пыталась встретиться с бабушкой и дедушкой, с твоими родителями?
- Не думаю, что это их бы обрадовало, - ответила Виола то, что не раз уже отвечала, стоило кому-нибудь заговорить о ее родителях. - И потом, они умерли…
- И вся наша жизнь. Все это… - он обвел руками комнату, - тебе не кажется странным? Никогда?
Виола пожала плечами: у них счастливая семья, что тут странного.
- Это приворот, мам. В замке есть видящая. Мы случайно встретились. Она мне сказала.
- Видящая? Но это же смешно. Откуда здесь видящая? Мы бы обязательно ее встретили.
- Кое-кто позаботился о том, чтобы не встретили, - недобро проговорил ее сын. - О, он очень здорово все продумал.
Сын взял Виолу за руку:
- Когда он подарил тебе этот браслет?
Она не любила украшения, но этот браслет не снимала. Впрочем, она и не смогла бы. У него мудреная застежка: защелкивается один раз, а потом, не сломав, не снимешь.
- В день знакомства, я ведь рассказывала…
Сын кивнул: рассказывала и не раз, любимая семейная история о том, как двое встретились, тут же поженились и всю жизнь прожили счастливо, ни разу не поссорившись.
Очень романтичная история, слишком романтичная, чтобы быть правдой. Как могут люди ни разу не поссориться?
Впрочем, ничего этого сын говорить ей не стал. Лишь взял с туалетного столика ножницы.
- Не смей, что ты делаешь? - она пыталась ему не позволить, но он с силой сжал ее руку и сломал браслет.
Тонкой змейкой украшение скатилось на пол. Виола уже открыла рот, чтобы выкрикнуть: «Что ты наделал?», но не произнесла ни звука, задохнулась от мыслей, чувств, воспоминаний и боли.
Тот, кого она любила больше жизни, погиб из-за нее, ее родители умерли, сломленные горем.
Она прожила всю свою жизнь с чудовищем, о котором маги рассказывали страшные сказки своим детям.
Прожила, будучи уверенной, что любит его всей душой, любит того, кто сломал ей жизнь.
Виоле захотелось расплакаться, упасть на кровать, уткнуться лицом в подушку и рыдать долго и безутешно, оплакивая своих близких, свою жизнь. Но времени на это не было совсем.
- Мы уходим, - твердо сказала она. - Он уже знает?
Сын отрицательно мотнул головой.
- Значит, время есть. Главное - выбраться из замка, а вернуть нас силой ему никто не позволит.
* * *
Маша сидела над остывшей чашкой и нетронутым пирожным. Вся эта история, словно кадры из кинофильма, пролетела у нее перед глазами. Сердце сжималось от жалости и к Рафаэлю, и к его матери.
Маше в этой истории было понятно куда больше, чем Виоле.
Если в распоряжении темного была видящая, он мог точно знать, что прекрасная магичка родит того самого Лунного рыцаря. А значит, рано или поздно где-то рядом появится и Агнесса.
Похоже, он неплохо спрятал видящую и Рафаэля друг от друга, если они на протяжении восемнадцати лет не встретились. Но, видимо, недостаточно хорошо, потому что в результате они все-таки столкнулись.
Наверняка она рассказала юноше правду о его рождении. Правду о том, кто он есть. Она же и указала на Мориса, его двойника, его второе я, или кем они там друг другу приходятся. Вряд ли в человеческом языке есть слово для определения такого родства.
Но вот что было важнее всего.
Что еще сказала видящая Рафаэлю? Маша понимала, что спрашивать его об этом бесполезно. Он будет беречь ее от этого знания ровно столько, сколько сможет.
- Потом было сложно, - продолжала между тем свой рассказ Виола. - Я не могла найти работу, жилье или хоть какую-то помощь. Кто-то шарахался от меня, потому что я была женой Аргуса, кто-то - потому что перестала ею быть. Никто не хотел рисковать и связываться. Мне повезло, что Лестар пригласил меня сюда.
Она пригубила остывший чай и продолжила:
- Еще труднее пришлось сыну. С возможностями Аргуса он бы поступил в любой вуз. Но лишенный этих возможностей, мог рассчитывать только на стипендию. Впрочем, не мог рассчитывать. Он блестяще сдавал экзамены и видел, как отводят глаза экзаменаторы, задавая ему все более и более сложные вопросы. Он нигде не получил высшего балла, хотя был намного сильнее любого из претендентов.
Уверяю тебя, каждый вуз почел бы за честь иметь такого студента. Если, конечно, у этого студента нет конфликта с самым сильным из темных магов. И тогда я позвала его учиться сюда. Здесь нет конкурса, сюда берут всех. А получи он вакансию, Настоящая академия магии не сможет ему отказать. Но что-то, мне кажется, что этим планам не суждено сбыться. Я права?
Виола заглянула ей в глаза, и столько в этих глазах было боли и беспокойства, что Маша не смогла сказать правду. Она постаралась улыбнуться, когда ответила:
- Я уверена, все будет хорошо.
Хотя на самом деле она совсем не была в этом уверена. И совсем не хотела, чтобы по ее лицу проницательная учительница что-то такое поняла, а потому заторопилась, засобиралась, забормотала что-то про занятия - и опрометью выскочила за дверь.
