А может, просто она настолько привыкла к опасностям, что теперь видит их даже там, где их и в помине нет?
Шаг на лестницу - и тут же за спиной послышались странные хлопки. Знакомый звук: она была уверенна, что не раз его слышала.
Обернуться и посмотреть, что это. Маша не успела. Сильный толчок в плечи - и вот она уже кубарем летит с лестницы.
Все уроки по поддержкам, взлетам и падениям вспомнились в один момент. Вернее, даже не так. Сама Маша не помнила ровным счетом ничего, а вот ее натренированное тело, над которым так долго измывалась Виола, всё помнило отлично. Оно словно без ее участия сгруппировалось.
Остановить падение не получилось. Впрочем, к последним ступенькам она добралась живой, и это уже было неплохо.
Маша попыталась подняться.
Всё, что ей сейчас нужно, - вскочить, побежать и выяснить, кто же на нее напал. Но подняться она не могла. Боль в ногах, руках. И не только. Все оттенки боли, которые только можно представить.
Маша тихо застонала.
За окном уже светало, а значит, скоро студенты начнут выходить из комнат и кто-нибудь обязательно ее найдет.
То, что толкнуло ее в плечи, - она была уверенна, что это не человек, а какое-то другое существо, - исчезло. Но еще появится, чтобы проверить, точно ли жертва повержена - в этом почему-то не было сомнений. И к тому времени, когда оно вернется, ей следовало быть подальше отсюда.
Маша снова попыталась подняться и снова со стоном опустилась. Откуда-то сверху по лестнице застучали каблучки, и сердце сжалось от страха. Вроде бы надо радоваться - возможно, это подоспела помощь. Но то самое обостренное чувство опасности, которое появилось не так давно, подсказывало: та, что сейчас спускается по лестнице, спешит вовсе не на помощь.
Еще одна попытка встать - и снова неудачная. Каждое движение, да нет, даже мысль о движении вызывает боль.
- Черт побери, что здесь случилось?
Незнакомый голос, мужской. Но не оттуда, не сверху, а с другой стороны. Все-таки кое-кто из студентов встает пораньше и, кажется, сейчас ей это спасло жизнь.
- Упала, - еле слышно простонала Маша.
Студент, нашедший ее, заговорил быстро:
- Я сейчас сбегаю позову врача, тебе помогут.
Черт, нет, только не это! Как только парень уйдет, та, что сейчас (Маша в этом не сомневалась) притаилась на лестнице, обязательно спустится и закончит начатое.
- Нет, пожалуйста, не уходи, - простонала она.
Каждое слово забирало у нее столько сил, что становилось страшно: вдруг когда она скажет последнее, тут же умрет.
Маша попыталась удержать парня за руку, но это было уже слишком сложно.
- Эй, кто-нибудь, помогите! - гулким эхом разнеслось по коридору. - Позовите врача!
Отлично! Сейчас сюда сбежится все общежитие. У той, что ее преследует, не останется ни единого шанса. Поняв это, Маша со спокойной душой окунулась в темноту, где, наконец, не было никакой боли.
- 45-
Она пришла в себя в комнате со светлыми стенами. Так обычно выглядят больничные палаты. Неужели и маги ничего другого не придумали?
Тело по-прежнему болело, хотя уже не так сильно. Маша открыла глаза и столкнулась взглядом с бородатым мужчиной в белом халате и со связкой амулетов на шее. Кажется, с лекарем.
Вообще-то, если честно, после падения с лестницы она предпочла бы оказаться в самой обычной больнице. Может быть, от магических недугов, порч и заклятий местные лекари и знают лучшее лекарство, но вот самые обычные немагические болезни она предпочла бы лечить самыми обычными немагическими способами.
- Ну как мы себя чувствуем? - преувеличенно жизнерадостным голосом, которым почему-то принято говорить с больными, спросил магический доктор.
- Неплохо, - прошептала Маша. И только сказав это, поняла, что и правда чувствует себя нормально. - Я что-то сломала?
- Если только перила, - улыбнулся лекарь. - Поразительное везение: скатиться с лестницы и отделаться несколькими ушибами.
Вряд ли то, что тебя столкнули с лестницы, можно считать таким уж серьезным везением. Но не с ним же это обсуждать! Для разговоров о безопасности лучше подойдет ректор.
А еще - Морис и Рафаэль. Они наверняка переживают за нее.
Думать о них было больно. Пожалуй, даже больнее, чем падать с лестницы. Нет, она не позволит себе раскисать. Не время. Время раскрыть все тайны. А для этого нужно попасть в библиотеку… В общем, у нее полно дел.
- Значит, я могу идти? - Маша приподнялась на руках и сразу же поморщилась. Переломов у нее, может, и нет. А вот ушибы все еще болят.
- Боюсь, что нет. Мы вас несколько дней понаблюдаем.
Лекарь еще раз ощупал руки-ноги и вышел из комнаты.
Маша разочарованно выдохнула. Худшее, что сейчас можно придумать, - это без дела валяться в лазарете.
- И снова здравствуйте, - раздался знакомый голос из угла.
Маша оглянулась. Ну, конечно! Она здесь не одна. На соседней кровати бледная, совсем не такая вызывающе красивая, какой ее привыкли видеть, лежала Мадлена.
- Как ты? - спросила Маша. - Я хотела тебя навестить, но сюда же никого не пускают.
Мадлена усмехнулась:
- И поэтому ты решила кувыркнуться с лестницы. Уверяю тебя, оно того не стоило.
Маша растянула губы в улыбке. Видимо, Мадлена не в курсе, что лежит сейчас в этом лазарете вместо нее. Иначе вряд ли она была бы такой доброжелательной.
- И что там случилось? Тогда, в клубе? Ты видела того, кто на тебя напал?
- Разве там можно что-то увидеть? Свет молотит прямо в глаза, - девушка отвела взгляд.
Это было странно. С чего бы ей врать? Но она однозначно врет.
- Совсем ничего?
Мадлена начала раздражаться:
- Ты представляешь, сколько раз я отвечала на эти вопросы? Неужели ты думаешь, если бы я что-то знала, я не сказала бы?
И чем больше она заводилась, тем больше Маша уверялась в том, что нападавшего Мадлена узнала, но почему-то не хочет называть.
Кого бы она стала так прикрывать? Ответ пришел сам собой, и от этого ответа Маше стало жутко. Так жутко, как не было ни разу в жизни. Даже тогда, когда она узнала, как именно снимается проклятие…
Мог ли это действительно быть Рафаэль?
Нет.
Она не будет так думать. Во-первых, как бы он выбрался из академии? Во-вторых, он наверняка отличил бы Машу от Мадлены. Не мог не отличить. Но даже это не главное.
Главное, что Маша ни за что и никогда не поверит в то, что он способен ее предать. Потому что если это так, ей больше не за что сражаться.
