- А, Цветкова… - протянул он задумчиво.
Он знал, кто я?..
- Заходи, - донеслось следом, и босс повелительно кивнул в сторону святая святых - своего кабинета.
Что-то подсказывало мне - идти туда не стоит. Но искушение побыть с ним наедине, так близко к нему, как никогда и не мечтала… было слишком сильным. Продолжая обнимать бутылку, в объятиях которой он меня и застал, я неуверенно шагнула Лаврову навстречу.
- Не понравился корпоратив? - поинтересовался босс, толкая ко мне бокал с чем-то еще более интересным, чем то, что уволокла я.
- Не вписалась в светское общество, - насмешливо ответила, кивая на свой костюм.
И тут же покраснела, осознав, что взгляд босса переместился на мое тело, внимательно осматривая каждую деталь…
- Да уж, - пробормотал он и, неожиданно хмыкнув, добавил:
- Этот костюмчик лет сто как вышел из моды…
Снова закутавшись в пуховик, я, немного осмелев после еще одного бокала, спросила:
- А почему вы… тут?
Он приложил палец к губам и снова наполнил наши бокалы.
- Тссс… я прячусь. Ненавижу весь этот шум и гам…
- Можно ведь пойти домой…
- Нет, - помотал он головой.
И выглядел при этом таким одиноким, что сердце у меня защемило. А потом…
Потом, я и сама не поняла, как, но нас буквально бросило в объятия друг друга - с силой, значительно превалирующей над разумом. С тягой, которой было просто невозможно противостоять…
Все, что я помнила после этого - это как в ужасе после сотворенного вернулась на корпоратив, чтобы запить угрызения совести и… на этом все. Как в итоге оказалась дома - не знала и по сей день. И как ни пыталась вспомнить - в голове находилась лишь черная дыра, пустая и беспросветная.
Я отчаянно растерла руками лицо и прерывисто вздохнула. А что, если отцом Маши действительно как-то оказался Малиновский? Что мне тогда делать? Конечно, в этом случае я не была обременена угрызениями совести и мыслями, что разрушаю чужую семью, но…
Я ведь знала Малиновского. Маша не получила бы ничего хорошего от такого отца. И почему он так настойчиво желал себя им провозгласить - вопрос, на который у меня пока не было ответа…
За всеми этими мыслями я даже не заметила, как уснула прямо в кресле под бессмысленное бормотание телевизора.
Часть 7
- Ура! Ураааа! Дед Мороз все же принес моего папу!
Меня разбудили крики какого-то ребенка. Они звучали прямо над моей головой и казались звоном погребального колокола. По крайней мере, желал я, чтобы это был именно он, ибо хотелось мне в данный момент только одного - умереть.
Кто я? Где я? Какой сейчас день? Нет… Год хотя бы назовите.
- Мама! Мама, ты видишь? Дед Мороз принес моего папу!
Я с трудом разлепил левый глаз. Уперся взглядом в стену. Чуть перевел наверх несчастный орган зрения, так и норовивший закрыться снова, - лапник. И задницы олененка и сидящего на нем Клауса. Господи, помоги.
- Маша… что ты натворила?
Ага, значит, восторгалась дочь Цветковой, а рядом с ней была Алина. Черт побери, где же я умудрился очутиться?
Прикрыв на мгновение глаза, я все же решительно отвел от себя ветви ели. Игрушки на ней жалобно звякнули. Попытался выбраться на волю, но не тут-то было. Ноги у меня, похоже, торчали в комнате, а вот остальная часть тела была весьма компактно зажата между ведром с песком и стеной. Пришлось сдвигать все в сторону, что, по моим ощущениям, было сравни подвигу Геракла.
- Вот! Как раз тот папа, которого я и просила! - возопила Машенька, едва моя взлохмаченная (а иной в это прекрасное утро она быть не могла) голова показалась из-за елки.
- Маша! Перестань нести чепуху! Константин Павлович, как вы здесь оказались?
Ответа на этот вопрос у меня не имелось. Ко всему, дочь Цветковой, наперевес с тюленем, уже бросилась ко мне и, повиснув на шее, сказала:
- Я так тебя ждала!
Я неловко обнял Машеньку одной рукой и второй почесал в затылке. И взаправду - как я здесь оказался?
- Через дверь, - чуть пожав плечами, все же припомнил я. - И мне сейчас так пить хочется, - добавил жалостливо, потому что чувствовал - за стакан воды готов убить.
А если это будет еще и прохладненькая минералочка в литровой бутылке…
- Через дверь?!
Алина едва ли не подпрыгнула на месте. Метнулась в прихожую, чем я и воспользовался, отстранив от себя Машу и поднявшись таки на ноги. Цветкова как раз подоспела в тот момент, когда ее дочь спряталась за меня и теперь выглядывала из-за моей порядком мятой штанины.
- Маша! Ты что, открыла дверь?! Оставила ее так… на всю ночь? - продолжала ужасаться Алина.
- Ну, я подумала, что вдвоем с Дедом Морозом в окно они не пролезут!
Тон Машеньки говорил явственно, что она готова отстаивать позицию попадания меня в квартиру до победного.
- А еще дедушка мог выронить папу и он бы ударился об асфальт! Дядя Хаджиб как раз очень хорошо убрался перед Новым годом! Даже дорожки посыпал! - продолжала настаивать на трезвости своего поступка Маша.
Хорошая девочка. Заботливая.
Цветкова сложила руки на груди и теперь буквально прожигала меня взглядом. Оно и ясно - и у нее, и у меня на языке вертелся лишь один вопрос. Учитывая, что никакого Деда Мороза мне в сопровождающие отряжено не было, мое наличие под елкой можно было объяснить лишь тем, что я приперся сюда сам. Да, припоминаю, что так оно и было…
- Мне попить бы, - прохрипел снова, и пока Алина справедливо не погнала меня искать опохмел в прекрасное утро первого января, Машенька заявила:
- Сейчас принесу!
После чего умчалась на кухню, оставив меня наедине с Цветковой.
Я стоял и чувствовал, что еще немного и Алина прожжет во мне дыру взглядом. Итак, нужно было как-то разруливать ситуацию. Машенька загадала меня Деду Морозу в подарок, теперь считала, что ей меня же принесли в виде папы. Но отцом ее я не был. Кстати, почему Цветочек не воспользовалась ситуацией и не положила под елку Малиновского?
Эта мысль заставила меня сначала похолодеть, а потом - рассвирепеть. Пусть сейчас же эта несносная объяснит, с какого перепугу Артур вдруг назвался папой Маши!
- У меня к тебе разговор, - мрачно сказал я Алине и даже вдруг про сушняк свой забыл.
- А у меня к вам - нет! - отрезала Цветкова и даже руки на груди сложила в защитном жесте.
Но этим меня было не пронять.
