По правде говоря, на работе я планировал ее избегать, не желая делать из нашей истории то, что стало бы достоянием для офисной общественности. И был уверен в том, что Цветкова желает того же самого. Так что такое нашествие стало для меня весьма неожиданным.
И я уже хотел было выдать на эту тему пару реплик, когда заметил, что Алина взволнована настолько, что это написано на ее лице и видно невооруженным взглядом.
- Что стряслось? - потребовал я ответа, вскакивая из кресла и устремляясь к Цветковой.
- Маша… Сначала она пропала, а потом… ее похитили!
Губы Алины дрожали. Тонкие пальцы были сжаты в хрупкие кулаки, на которых белели костяшки. А когда до меня дошел весь смысл сказанного, я сам сжал ладони до хруста.
- Что значит, пропала, а потом похитили? Откуда ее похитили, если она пропала? И куда пропала? - повторил я за Цветковой сущую абракадабру, что вырисовывалась из имеющейся информации.
- Я… я не знаю! Я пыталась дозвониться до… Артура. Он не берет трубку. Тогда я к вам, - затараторила Алина, и я лишь огромным усилием воли заставил себя не отреагировать на сказанное.
Машеньке нужна была помощь - остальное неважно.
- Дальше! - велел я.
- А дальше я ничего не понимаю! - воскликнула Цветкова и я осознал - она находится на грани нервного срыва.
Эдак никакого Мартеля не напасешься.
- По порядку рассказывай все, что знаешь, - сказал я, наливая порцию благородного напитка и Алине.
И почему его не продают в аптеках в виде успокоительного? Прекрасная, кстати, вещь.
- Утром Маша немного приболела, - начала Цветкова, всхлипывая, но от Мартеля не отказываясь. - Тогда я вызвала маму с ней посидеть, а сама поехала на работу. Мама дала Маше трав, ей стало лучше.
- Маме? - переспросил я.
Алина посмотрела на меня, как на идиота.
- Маше! Они даже пошли гулять. А потом мама позвонила мне и сказала, что Маша куда-то делась.
Наши взгляды с Цветковой встретились. Теперь в глазах напротив наряду с ужасом мелькало сомнение. Видимо, в том, не зря ли Алина пришла именно ко мне.
- А что там с похищением? - спросил я, нацепляя пиджак и тем самым давая понять, что без дела сидеть не буду.
- Недавно мне позвонили… Какой-то мужчина. Он заявил, что Маша похищена и что он наберет мой номер позже!
Мои брови поползли к линии волос. Малиновский? Неужели он замешан в этом?! А что? Вполне мог попытаться добиться внимания Цветковой таким образом! Раз уж прогоняла она не только меня, но и эту невыносимую рожу.
- Едем! - скомандовал я так громогласно, что Алина даже вздрогнула. И, взяв ее под локоть и поведя к выходу из кабинета, добавил мягче: - Все остальные детали расскажешь по пути. И знай - я убью эту гадину, что похитила нашу Машеньку, кем бы она ни была!
- Куда мы?
Я отважилась задать этот вопрос только когда мы с Лавровым уже были в машине. Схватив меня за руку, он буквально стащил меня по лестнице к парковке, а я и не думала сопротивляться - до того уверенными были его действия. Словно он знал, что именно делать и куда бежать. В то время как я, будучи практически на грани нервного срыва, не знала абсолютно ничего.
Лавров кинул на меня взгляд искоса - твердый, пронзительный, решительный - и внутри у меня что-то мгновенно полыхнуло. Сейчас было совсем не время, чтобы думать о подобных вещах, как и в принципе я не имела права мыслить о боссе в подобном ключе, поэтому мигом себя отругала. Моя дочь была неизвестно где, весьма вероятно, что наедине с опасным психом, а я так неосмотрительно, так некстати любовалась тем, кого вообще должна была избегать!
- Мы туда, где наверняка сейчас находится Маша, - донесся до меня голос Лаврова, разбивая непристойную дымку мыслей, в которую ненароком погрузилась.
Услышав это, я потрясенно уставилась на босса.
- Ты знаешь, где она?
- Подозреваю.
Он не торопился делиться подробностями своих умозаключений или какими-либо подозрениями и я просто отвернулась к окну, доверившись его действиям.
Двадцать минут спустя, которые показались мне долгими, как все двести, мы наконец вышли из машины у крутого жилого комплекса. Стеклянные фасады зданий переливались в холодном свете зимнего дня и я недоуменно взглянула на босса.
- Ты думаешь, Машу прячут здесь?
- Иди за мной, - коротко откликнулся он.
Поразительно, но консьерж, успевший только рот открыть при нашем появлении, даже не подумал как-либо препятствовать Лаврову, живо захлопнув челюсть обратно, как только босс провел меня к лифтам, что наводило на мысль о том, что это место было хорошо Лаврову знакомо.
- Что происходит? - потребовала я у него ответа, но он промолчал, сурово нахмурившись и словно даже не слыша моего вопроса.
Мы вышли на выбранном этаже и Лавров зло нажал на кнопку звонка - раз, потом другой. На третий он уже практически бил по ней кулаком, но никакого ответа не было.
Наконец за дверью послышалась какая-то возня, раздался надрывный писк, после чего все стихло… и считанные секунды спустя дверь наконец распахнулась, являя перед нами… Малиновского.
Он казался встрепанным и запыхавшимся и посмотрел на нас обоих с явным неодобрением.
- Алина? - спросил, нахмурившись. - Почему ты здесь? И главное - с ним?
Он с выразительным пренебрежением повел носом в сторону босса.
- Где она?! - проревел в ответ Лавров, бросаясь на Малиновского, как бык на тореадора.
Они сцепились было, но мгновенно замерли, когда у меня из груди вылетел отчаянный вопль.
- Стоп!
Жадно глотнув воздуха, я повернулась лицом к Лаврову.
- Ты это серьезно? Думаешь, это Артур украл Машу?
Глаза Малиновского мгновенно округлились, весьма натурально смахивая на два теннисных мяча.
- Я уверен! - рявкнул босс в ответ. - Иначе почему он не отвечал на твои звонки?
- Потому что был занят? - предположила я, складывая на груди руки.
В этот момент снова раздался какой-то писк и мы дружно повернулись в сторону, откуда исходил звук.
- Что это? - тут же поинтересовался босс, шагнув к гостиной, но Артур встал на его пути стеной.
- Соседские дети снова мучают кошку, - последовал бесстрастный ответ.
- Или ты! Мучаешь! Одного! Конкретного! Ребенка! - взъярился снова Лавров.
- Он с ума сошел, - обернулся ко мне Артур. - Цветочек, клянусь… Я не при чем! Да и что вообще, собственно говоря, произошло?!
- Маша пропала, - коротко откликнулась я.
