Но не теперь. Теперь он не имеет власти надо мной.
А СМС…
Ну пришел на премьеру, ну убедился, что во мне все так же нет ничего интересного. Ну узнал новый номер телефона.
Не нужна я ему больше.
Бесполезная инвестиция, которая не принесла доход.
Передаю цветы нетерпеливой Жене, и мы идем к выходу. Я стараюсь ни оглядываться, ни думать о том, что прямо сейчас он все еще в театре. Смотрит прямо на меня.
Нет. Нет. Наверняка он уже уехал. С очень красивой женщиной, которая уже отсасывает ему в машине. Все, как он любит.
Все, как любила я. Потому что его удовольствие было приоритетным, даже если шло вразрез с моим комфортом.
Главное, что «было». Теперь это разбитое прошлое, осколки которого я давно подмела и выбросила в мусорное ведро.
— Господи… — ахает Женя, и меня прошибает озноб. Но увидев, на кого она уставилась, по телу разливается спокойствие.
Шолохов любит привлекать к себе внимание прессы. Он вообще любит, когда его любят. Пока Женя расспрашивает Толю о «том самом Шолохове Константине», бросаю взгляд на свое запястье.
Странно, но показалось, что тем, как режиссер сжал его, он что — то хотел мне сказать.
— Это тот, что стульями кидается? Ой… Я бы не отказалась ощутить на себе силу его рук. Очень надеюсь, он спит не только с актрисами. Нина. Иди. Он зовет тебя, — подталкивает меня Женя, за что получает огненную стрелу в моем взгляде. Толя вручает мне один из букетов, и я иду к режиссеру.
Он действительно меня подзывает.
Обхватывая талию и прижимая к себе, он рассказывает всем о моем фантастическом везении. О том, как среди бесталанных студентов отыскал алмаз и придал ему блеска.
Почему — то на этих словах мне становится неудобно, тошно… А прошлое и мысли про огранку начинают заполнять сознание. Почти вызывая тахикардию.
Вспышки камер и я протираю глаза. Моргаю и мне кажется… Мне только кажется, что возле колонны я вижу знакомый силуэт.
Нет. Так не пойдет.
Я так с ума сойду, думая, где он меня выловит и что скажет.
Нигде.
Ты выстрелила в него!
Сбежала со свадьбы.
Многие ли мужчины захотят после этого вернуться к женщине. Мазохисты? Борис вроде замечен не был.
Зато была замечена я.
Встряхиваюсь и бегу к своим.
Не хочу больше думать о плохом. Борис умел мастерски испортить мне самые лучшие моменты. Но сегодня даже его театральное сообщение ничего не испортит. Я стала актрисой! Я больше не люблю его. Сегодня я буду отжигать! И сегодня я — таки скажу Толе «да».
«Да» на тот вопрос, который он постесняется задать. В конце концов мне сколько лет? Для кого мне хранить кусочек кожи внутри влагалища? Для кого? Для свадьбы, которой никогда не состоится? Для мужчины, который так долго меня унижал?
Сегодня я перейду тот барьер между прошлым и настоящим, который сдерживал мою свободу. И возможно именно эта смс подтолкнуло меня. Дало понять, что все, что было, не должно влиять на мою жизнь. На будущее.
Сегодня я буду смелой, открытой, может быть немного развязной.
Надо только выпить.
Именно поэтому я подхожу к импровизированному бару у нас в квартире на десятом этаже и протягиваю бокал. Пустой.
— Еще.
Глава 4
Мне легко. Свободно. Хорошо.
Я танцую. Вскидываю руки вверх и чувствую жажду движения. Жажду жизни.
Пузырьки шампанского щекочут горло, и я звонко хохочу, потому что мне весело.
Вокруг люди. Их так много, но для меня они сплошная толпа.
Я даже половины не знаю.
Вернее, я не знаю никого. Кроме Толи, что пытается двигаться рядом. Но мне он скорее напоминает шест, возле которого кручу очередную фигуру. Вспоминаю уроки, что давала мне тренер в московской школе танца, и веду себя… Развязно. Это слово подойдет.
Хихикаю под нос, смотря в удивленные глаза Толика, вот только думаю о том, что бы обо мне сказал Борис. Как бы он оценил мой поступок…Танец на виду у всех, трения об чужого мужчину.
Может быть даже наказал бы меня. Дернул на себя, развернул спиной и прошелся рукой вдоль спины. Да. Да. Ниже. Он бы задрал платье. Разорвал трусы и без прелюдий вошел бы в меня.
О, как я мечтала о классическом сексе, о том единении тел, что мне приходилось чувствовать через боль секса анального. Сейчас мне кажется дикостью, почему Борис так и не сделал меня своей.
Ссылался на скорую свадьбу и желание дать мне надеть белое платье.
На этой мысли останавливаюсь. Странно. Просто безумие.
Вот Толя. Даже учитывая его веру в красивую любовь. Он бы вряд ли стал ждать свадьбы.
Тогда почему терпел Борис? Ведь много раз он был на грани. Много раз головку его крупного члена отделяло лишь мгновение от взятия моей чести. Но что — то его всегда тормозило.
Что же?
— Нина, хочешь отдохнуть? — голос Толи как будто издалека. Через окно. И мне хочется поставить еще пару стеклопакетов.
Но я киваю. Потому что эйфория начинает слетать, а на плечи словно наваливается тяжелым грузом усталость. Так что диван, на котором двигаются в разные стороны еще две парочки, кажется настоящим пристанищем богом. И я откидываю голову на спинку, прикрывая веки, и продолжаю думать.
С чего бы мужчине отказываться от того, что я сама так упорно предлагала.
— Выпей еще, — снова голос Толи и его рука на затылке. Я раскрываю губы, чувствуя стекло бокала, затем искрящееся вино. Оно льется в горло, и я облизываю губы.
Чувствую на себе взгляд. Толя. Такой хороший, хороший Толя. Я же вроде бы сказала ему: «Да» насчет свидания, и он теперь светится от счастья. Мне приятно, что смогла порадовать его.
— Ты сегодня была просто великолепна. В зале не осталось ни одного зрителя, кто бы не поверил в любовь и страдания Ларисы в твоем исполнении.
Ни одного. Это уж точно. Где он сейчас? С кем? Думает обо мне? И почему же я не могу забыть его? Зачем он напомнил, как ловко умеет рушить самый счастливый миг своими колкостями и обидной правдой.
«Если ты научилась сосать, это не значит, что с тобой интересно разговаривать».
Дергаюсь. Именно этот момент Толя выбрал, чтобы зайти чуть дальше в наших отношениях и погладить мое бедро. Трепетно, почти щекотно, особенно, когда начал задирать персиковое, трикотажное платье. Касаться кромки белья.
А я понимаю. Все правильно. Нужно отдаться во власть его такой трепетной любви и просто в ней купаться.
Поэтому смело направляю его руку чуть дальше, чтобы он коснулся абсолютного сухого белья.
