— Ты? Что сделаешь? — поднимает он брови в ожидании моей угрозы, заранее думая, что она может быть смешной.
И я тоже хочу посмеяться, так что складываю руки на груди и выдаю:
— Так уж вышло, что все мужчины, которые ко мне приставали, мертвы. Выжил только один, но ему повезло. Пуля в грудь навылет. У вас как с удачей?
То ли мой тон, то ли выражение лица, то ли содержание короткого рассказа не позволяют ему больше смеяться. Он проглатывает смех и обходит меня, так и не взглянув.
Саба… Нижняя. И о чем он?
Сажусь перед ноутом, и смотрю на часы. Мне скоро просыпаться, а я занимаюсь ерундой. Лазаю по сети в поисках информации, которая меня… Надо признать, будоражит.
Пускает в тело тот самый ток. Который не смог весьма привлекательный мужчина. Ни даже Толик, который клятвенно обещал больше не оставлять меня одну.
При слове «Саба» вылезло довольно много всего.
От Сабо до собаки.
Но помимо этого были снимки с женщинами в разных позах, чаще всего на коленях или вылизывающие ноги мужчине.
Господи…
Тошнота подкатывает к горлу, и я вскакиваю. Снова проверяю, закрыта ли дверь. Все ли на месте в сумке. Но экран светится и притягивает мой взгляд.
Перебарывая тошноту и поддаваясь любопытству, сажусь обратно. Тыкаю на одну симпатичную картинку с девушкой в ошейнике и рукой мужчины на ее голове.
Тут статья о доминировании, унижении, поощрении и том, как быстро саба привыкает к удовольствию контраста, как быстро сама начинает искать повод быть наказанной. Как не может без этого.
Закрываю ноутбук резко, с хлопком. Гадость. Боже, какая гадость.
Ко мне это вот точно отношения не имеет. И даже если мне нравилось, как Борис наказывает меня за проступки, то только лишь потому что это был Борис, а не какой — то посторонний мужик с плеткой.
Я хочу верть в это. Я хочу верить, что то, что написано в статье, мне не нужно.
Хватаю телефон и делаю величайшую глупость.
Просто спрошу.
Если он занят, то не возьмет трубку. Это со всей вероятностью даже не его номер. И зачем я вообще сохранила это сообщение?
Просматриваю знакомый текст и вспоминаю, как на последних двух спектаклях ждала его неожиданного появления, высматривала в зале, крутила телефон в руках.
А вдруг.
Зачем. Господи, Нина. Все в прошлом. Зачем ты сама дергаешься дракона за хвост. Ведь знаешь, что его пламя тебя убьет.
Я просто спрошу и все. Я просто услышу его голос.
Шумно выдыхаю в темноту, когда почти касаюсь кнопки вызова.
Три… Два… Один…
Нажимаю, часто, судорожно дышу, пока идет гудок. Один. Второй. И металлический голос, как выстрел из прошлого:
— Нина, в чем дело?
Ох…
Я резко отключаюсь и отбрасываю от себя телефон, как ядовитую змею. Боже. Четыре часа утра. Его голос. И ни черта непонятно. «Нина, в чем дело» — Отстать? Или «Нина, в чем дело» — Мол, случилось чего?
Никогда не могла определить его настроение, только грязные, порочные желания, которые мастерски научилась утолять.
И наслаждаться этим.
Жить этом.
Такие чувства я испытываю теперь только, играя роли, в остальное время, кажется, только существуя.
Экран телефон загорается, там идет вызов, те же цифры, но я даже не встаю с кровати. Надеюсь, подумает, что просто ошиблась.
Тем более через пару часов выезжать в аэропорт.
И я уже поворачиваясь к стене, с отвращением слыша новый стон за стенкой, такой тонкой, словно я действительно рядом с ними. Хочу дотянуться за замолчавшим гаджетом, почти достаю пальцами… Еще немного… Но вдруг тишину квартиры нарушает трель входного звонка, и я с грохотом падаю с кровати, болезненно застонав. Локоть отбила. Трель повторяется, и кто — то начинает активно долбить в дверь. Так, словно выбивает. Подскакиваю и бегу в сторону двери.
Да быть такого не может!
Глава 7
Меня колотит, как от холода, но я все равно иду к двери.
Глаза почти слезятся, и я быстро убираю пару дорожек с щек.
— Вы меня заливаете! — слышу голос. Не тот. Этот незнакомый, мужской и я почти падаю от облегчения, цепляясь рукой за стену коридора. Или острого разочарования?
Ну, даже если он в городе, даже если он рядом, каким бы образом он появился здесь так быстро.
На метле?
— Постойте! Мы ничего не включали, — орет Женя, и я вдруг вижу несущегося, лысого мужчину в майке и черных трениках.
Он сразу к ванной, но так, как и сказала Женя, выскочившая в одном белье, все сухо.
К нашему удивлению, вместо того, чтобы извиниться, этот сосед идет дальше по коридору, заглядывая во все комнаты.
Мы с Женей переглядываемся, и она воинственно берет зонтик.
— Эй, вы чего здесь забыли?!
— Где — то должно протекать. У меня весь потолок мокрый!
Странно… и я в страхе тоже хватаю висящий на стене бутафорский меч.
Ну что ж, вариантов немного. Воткнуть в глаз, разорвать селезенку. Господи. Почему мне не пришло в голову просто ударить его по голове рукояткой?
Но это… «Неэффективно», — сказал бы Борис.
И, конечно, угрозы полицией не помогают. Действительно, кого ими сейчас напугаешь. «Вас еще не убивают, тогда мы к вам не едем».
И, конечно, я оказываюсь самой везучей, когда охамевший сосед, заглянув в мою комнату, словно находит интересующий его предмет и собирается войти.
Бегу к нему и не даю зайти дальше пары шагов, пригрозив мечом.
— Выметайтесь искать тех, кто вас залил! — говорю четко, проговаривая каждое слово, — а иначе…
Смотрю на Женю в поисках поддержки, а за ней уже стоит Шолохов. Долго же он шел!
— Мужик, тебе чего. Давно зонтик в задницу не пихали? Ты не смотри, что девчонки молодые, они заядлые страпонессы.
Сосед хохотнул, как Женя и сам Шолохов, который пошел провожать незваного гостя. А я даже знать не хочу, что такое страпонессы. Потому что про слово «страпон» Женя мне рассказывала. Тем более знать, почему именно в мою комнату заглянул, было крайне интереснее. Учитывая, что это произошло через мгновение после моего опрометчивого звонка Борису. Смех стих, а входная дверь захлопнулась, и я быстро осматриваю обстановку комнаты: односпальную кровать, стол, шкаф с минимальным набором вещей, собранную на утро сумку. А потом в голову закрадывается острое беспокойство, что все это не было случайностью, и бегу к двери.
Смотрю в глазок, как упругим шагом незнакомец спускается по лестнице, разговаривая с кем — то по телефону.
