— Зачем? — Сухо поинтересовался мужчина.
— Как — зачем? Должна же я собрать свои вещи! Я второй день ношу одно и то же платье! — С негодованием воскликнула я.
— У тебя нет вещей. Купишь новые, — он поднял руку, останавливая готовый сорваться с моих губ протест. — Нам нужно все обсудить, и спорить я не намерен. Не вижу проблемы в том, что ты сменишь гардероб, и я готов это оплатить. То же самое касается и всего твоего приданого. Вот карта, — он положил на столик кредитку. — Можешь купить все, что нужно, лимита нет. Но не смей забирать ничего из своего бывшего дома. Это не твои вещи!
Меня напугал такой тон, но я не подала вида. Он говорил странные вещи, которых я не понимала. В чем был смысл всего этого? Какая разница, куплю ли я все новое или нет?
— Что-нибудь еще, мой господин? — Съязвила я, сама не понимая, откуда во мне появилось желание уколоть его.
Мансур удивленно приподнял бровь, приближаясь ко мне. Я сделала шаг назад, не зная, чего ожидать.
— Хочешь снять хиджаб? — Прозвучал неожиданный вопрос.
Удивленно уставившись на мужчину, я впервые задумалась о такой возможности.
— Нет, — ответила, наконец, после долгого молчания.
— Почему? — Он подошел совсем близко, и коснулся края платка под моим подбородком.
— Чувствую себя голой без него, — призналась я.
Первое время после свадьбы с Камалом я только и мечтала о том, чтобы сбросить чертово покрывало. Оно так раздражало меня! Но сейчас, спустя пять лет, платок стал частью меня, и я не могла представить себя непокрытой.
— Хорошо. Я тоже не хочу, чтобы тебя видел кто-то, кроме меня… — С незнакомой интонацией произнес Мансур.
Я попыталась обойти его, но он молниеносно обхватил меня вокруг талии одной рукой, а второй — сдернул платок! Почему этот головной убор является для него такой проблемой?
Я не успела возмутиться, как мужчина прижался губами к моей шее и начал покрывать ее поцелуями. Мой протест превратился в глубокий стон, который я уже не смогла сдерживать. Мгновение спустя, когда Мансур прихватил чувствительную кожу зубами, мои ноги подкосились, и я обмякла в его объятьях, удерживаемая лишь его крепкими руками.
Да что со мной такое?! Почему я становилась такой слабой и податливой рядом с ним?!
Его ладонь накрыла мою грудь, сжимая ее сквозь ткань одежды, но, по ощущениям, мне казалось, что между нами не было никакой преграды.
— Поцелуй меня, — потребовал Мансур, прижимаясь к моим губам своими.
Я слегка приоткрыла губы, наполненная любопытством и желанием узнать, каково это — ответить на его чувственные ласки. Его язык столкнулся с моим, бесстыже принялся изучать мой рот. Мужчина довольно вздохнул, понимая, что я уже не сопротивляюсь, сдавшись под его напором.
Пыталась собраться с силами, чтобы оттолкнуть его, но не могла взять под контроль собственное возбуждение, пробужденное им с такой легкостью.
Я дрожала и упиралась в его плечи, но вместо того, чтобы отодвинуться, лишь крепче сжимала ткать его футболки.
Поцелуй же тем временем и не думал заканчиваться, от силы его напора у меня покалывало губы, но Мансур все продолжал и продолжал эту сладкую пытку, начиная ласкать мои бедра руками.
Это прикосновение вернуло меня на землю, и я все-таки смогла оторвать его от себя.
Мы смотрели друг на друга, пытаясь привести дыхание в привычный ритм. Взгляд Мансура был наполнен желанием, в котором на этот раз я и не сомневалась.
Неужели это тот самый мужчина, который все время ругал меня?
— Если не перестанешь закусывать губу, мы начнем все сначала, — прорычал он, сжимая меня крепче.
Некоторые вещи не меняются. Видимо, мне все-таки придется привыкнуть к его рычанию.
14 глава
Мансур уехал, забрав мой паспорт и пообещав, что до обеда решит вопрос о регистрации нашего брака. Мне предстояло сказать маме, что я снова выхожу замуж, и после обеда к ним приедут старейшины для заключения никаха
[2]. Мансур уже договорился с моим дядей, и тот должен был выступить перед муллой в качестве моего опекуна. На отца надеяться не стоило. Не будучи в очередном загуле, он всегда вел себя весьма агрессивно, а я не хотела испытывать унижения перед старейшинами.
Хорошо, что Камал был предусмотрительным и помог во всем этом. Судя по всему, к вечеру я стану законной супругой Мансура.
Это волновало и, одновременно, пугало меня. События предстоящей ночи заставляли сердце выпрыгивать из груди. Утром он остановился, но ночью мы зайдем намного дальше поцелуев и объятий.
Как это произойдет? Я чувствовала себя, словно девственница перед своей первой ночью наедине с мужчиной. Весь мой прошлый опыт разбился взрывом эмоций, которые я испытывала в объятьях своего будущего мужа. Я боялась даже представить, какие ощущения принесет мне наша близость.
Попытавшись выбросить эти мысли из головы, вызвала такси и поехала в центр за платьем и другой одеждой. До моего приезда в дом дяди у меня оставалось только три часа. Чтобы избежать ненужных сплетен, мы с Мансуром должны были появиться там по отдельности.
Я решила больше не спорить с ним насчет своих вещей, ведь, если подумать, они были для меня не так уж и важны. Единственное, что я все же хотела оставить, был макбук: без него вся моя работа над блогом остановилась бы. Позвонив Сакине, попросила ее привезти его мне вечером, но она ответила, что как раз собирается в центр и предложила выпить по чашечке кофе. Вчера я, сославшись на усталость, уже отказалась от такой встречи, так что отказываться снова было неудобно.
— Мансур запретил мне брать что-либо из моей прошлой жизни, — объяснила я ей тот факт, что не прошу ничего, кроме ноутбука, когда мы встретились в кафе и сделали заказ.
— Мужчины! — Фыркнула она. — Их логику нам не понять. Они — те еще собственники!
Я невольно в который раз начала сравнивать нас. Если говорить объективно, я была красивее ее. Но, видимо, настоящие чувства не зависят от внешности человека. Камал любил эту девушку, а меня — нет. Моя красота не помогла мне добиться его любви. Как и моя покорность. Сакина, в отличие от меня, не была ни покорной, ни покладистой женой. Она не стеснялась высказывать свое мнение и требовать полного равноправия в отношениях. Казалось, ее строптивость только еще больше заводила моего бывшего мужа, вызывая к ней не раздражение, а интерес.
— Решила прекратить споры, тем более он отправил меня на шопинг, — пытаясь казаться непринужденной, сказала я.
Мне было неловко в обществе Сакины, я не хотела показаться ей несчастной, переживала о том, что она может подумать, будто я несчастна из-за развода, к которому привело ее появление в жизни Камала. С того момента, как он привез ее в наш дом, я знала, что развод неминуем — рано или поздно. Если муж, и раньше не проявлявший ко мне интереса, женился вторично и отказывается делить со мной постель, было понятным, что меня своей супругой он уже не считает.
