— Ты не была такой молчаливой, когда хамила мне в офисе по поводу и без, — сказал он, вызывая во мне волну возмущения.
Это я-то хамила?! Его наглость просто беспредельна! Да он просто настоящ…
— Ах… — Простонала я забыв о злости, стоило только его сильным рукам начать разминать мое тело.
Мы стояли почти в обнимку, прижавшись друг к другу, когда Мансур, перекинув волосы мне на плечо, массировал мои шею и плечи. Постепенно он спустился все ниже, достигнув моей попки и нежно ее поглаживая. Я прикрыла глаза, совершенно смущенная, но в то же время невероятно расслабленная.
— Ты такая аппетитная, — накрывая руками мою полную грудь, прошептал он.
Мансур добавил гель из бутылочки прямо на вершинку моих грудей, начиная сминать и поглаживать их, будто бы вся грязь скопилась именно там. Если бы не смущение, я бы даже рассмеялась над этим. Его руки прошлись под грудью, обхватили ее снизу, указательными пальцами он гладил вершинки моих чувствительных сосков. Я со свистом втянула воздух, чувствуя легкое пощипывание и раздражение. К счастью, дальше он перешел к животу, все так же неспешно продолжая это своеобразное купание. Я не могу сказать, что это мне не нравилось. Разве могло не понравится такое внимание? А уж тем более от такого холодного мужчины, который не находил ни одного ласкового слова для меня в прошлом…
— Повернись, — он, словно куклу, развернул меня, когда я снова проигнорировала его приказ, взял с полки шампунь и намылил мои спускающиеся до поясницы волосы.
Его руки так и норовили ущипнуть или сжать меня. Было так странно испытывать все это, быть желанной для кого-то.
— Бальзама нет, — прижимаясь ко мне сзади и вновь накрывая мою грудь ладонями, произнес он.
— Я им и не пользуюсь, — впервые за время нашего пребывания в душе ответила я.
Мои волосы были мягкими и послушными от природы, и я не видела смысла травить их химией.
— Серьезно? Асю невозможно причесать, если не воспользоваться бальзамом, — Мансур провел пальцами по моей шее.
Положив голову ему на плечо, я полностью расслабилась, чувствуя, как напряжение покидает тело. Благодаря этим мужским прикосновениям я будто оживала.
К счастью, Мансур понял, что еще на один раунд я не способна, и даже не стал просить ответной услуги купания. Он смыл с меня пену и выпроводил из кабинки, приказав приготовить ему завтрак.
Ох, уж эти приказы! Но мне они даже начинают нравиться…
***
Я надела легкое расклешенное платье светло-розового цвета и, собрав слегка влажные волосы в низкий пучок, обрадовалась, что в доме нет прислуги или посторонних, перед которыми нужно носить платок. Отнесла грязное белье в прачечную, которую обнаружила, когда исследовала дом. Перестелила кровать и только после этого направилась на кухню готовить завтрак. Хотела сначала разбудить Пироженку, но было только полвосьмого утра, и мне стало жалко будить ребенка в такую рань. Решив дать ей поспать еще полчасика, быстренько приготовила тесто для оладьев, которые так любила девочка. Для Мансура я решила приготовить омлет с овощами и копченной курицей.
Пока стряпала, думала о том, как теперь буду проводить свой день. Оставит ли Мансур Пироженку со мной? Ведь теперь было без надобности отправлять ее в садик. В магазин он меня не пустит, как и на любую другую работу. Да и куда я смогу устроиться без образования? Нет, «корочка» у меня, конечно, имелась. Но вот знаний — ноль. Свекровь в свое время позаботилась, чтобы у меня было высшее экономическое. Но учеба протекала без моего участия, так что я и понятия не имела обо всем, что связанно с экономикой. Я еще не закончила курсов по ведению бизнеса, но и они были бесполезными, если бы я захотела работать на кого-то. Я и не хотела этого. Но все же мысли о том, что я снова сдалась, так и не доведя своих планов до конца, не давали мне покоя.
— О чем это ты так задумалась? — Внезапно прозвучавший вопрос заставил меня подпрыгнуть и рассмешить этим Мансура.
Сегодня он был в необычайно приподнятом настроении. Я никогда не видела его таким. Только с дочерью.
— Думала о том, что Асе теперь ни к чему ходить в сад, — поделилась я. — Если я буду сидеть дома, зачем он ей?
Мансур нахмурился и пристально посмотрел на меня, от чего я снова занервничала. Он прямо на глазах становился привычным Зазнайкой!
— Это исключено. Я не хочу, чтобы она меняла свой распорядок. К тому же, дети, которые ходят в сад, учатся быть самостоятельными. Я не хочу, чтобы ты тряслась над ней, словно наседка. — Увидев, что я собираюсь возмутиться, он поднял руку, останавливая меня. — Не спорь. Ты и так избаловала ее сверх меры. Не представляю, что будет дальше, если она будет проводить с тобой сутки напролет.
Я с трудом остановила себя от того, чтобы не ответить, что именно так и поступают матери. Балуют своих детей. Но, слава Богу, смогла вовремя унять затопившее меня возмущение. Он бы ответил мне, что, матери, возможно, так и делают, но я — не мать Аси. И такой ответ был бы слишком обидным.
— Тогда позволь хотя бы забирать ее после обеда, — попросила я, осознав, что спорами с мужем своего не добиться. Легче было сделать вид, что я приняла его точку зрения.
Он нахмурился, явно удивленный тем, что я не затеяла очередной перепалки, отстаивая свое мнение. Видимо, уже привык к нашим спорам в магазине. Но тогда мы не были женаты, и мне ничем не грозила эта «война». Сейчас же хотелось покоя, а его можно было достичь только пониманием и лаской.
— Хорошо, скажу сестре, чтобы привозила ее в три, — обрадовал меня Мансур незначительной, но все же уступкой.
— Зачем беспокоить ее? — Спросила я, не понимая, к чему просить его сестру все еще приглядывать за Пироженкой.
— Она получает за это деньги. Я ведь говорил, что нанял няньку.
— Но это твоя сестра. Я думала, что Дина просто помогает тебе с ребенком, — удивилась я.
— Она и помогала, по возможности. Но мне проще заплатить и сделать так, чтобы у нее всегда находилось время, когда бы я не попросил об этом, — сухо ответил Мансур.
Перевернув очередную порцию оладьев, я проверила омлет, думая о словах мужа. Странный он все-таки человек. Или это я такая наивная. Даже несмотря на то, в какой выросла семье, я все еще продолжала верить в семейные узы.
— Все равно, не вижу в необходимости в такой помощи, ведь теперь у Пироженки есть я, — продолжала настаивать на своем.
— Обсудим это через три недели. Идет? — Спросил Мансур, немного смягчившись.
Обрадованная тем, что он был готов уступить, я улыбнулась и кивнула, возвращаясь к готовке. Закончив печь оладьи, положила блюдо с ними в центр стола. А омлет вместе с чашкой кофе поставила перед Мансуром.
— Спасибо, — в очередной раз удивил он своей душевностью.
— На здоровье, мне только в радость.
— Шах! — В кухню, как ураган, ворвалась растрепанная Пироженка, притащив с собой игрушечного мягкого черного петуха, одетого в строгую жилетку в красную клетку. Размером он был почти с нее, и малышка тащила его за лапу, шлепая босыми ногами.
