— Я разведусь с Самирой…
— Ты только послушай себя со стороны, Мадин, это бред безумца… Ты выглядишь жалко.
— Тебе просто понравилось быть с этим слизнем! — Мадин неожиданно изменился в лице, сжал кулаки, глаза недобро сверкнули. — Понравилось кувыркаться с этим придурком! Он всегда умел это, девки тащились с него в постели, ты тоже повелась! Шлюха! Если бы ты любила меня, если бы хотела, чтобы сын рос в полной семье, то приняла бы мои извинения, вернулась бы ко мне, — прорычал Шумахов, надвигаясь на меня.
— Ты больной… не приближайся ко мне…
Мадин все равно приблизился. Да так, что я вжалась в стену, закрывая живот руками в страхе, что Мадин может выкинуть, что угодно.
— Ты боишься меня… — прошептал он, опаляя мое лицо своим дыханием. — Зря. Ты поймешь, что бояться тебе нужно другого человека. — Мадин ласково провел рукой по моим волосам. — Только вот как бы ни было поздно, когда ты осознаешь, кого ты выбрала себе в спутники.
— Я никого не выбираю! Ваша семейка у меня в печенках, я просто хочу нормально жить! Оставьте меня в покое, — всхлипнула я, понимая, что нервное напряжение берет свое и грозится вылиться в настоящую истерику.
— Не правда, — едва слышно выдохнул бывший жених. — Ты уже его выбрала. И мы оба это понимаем.
63
Мне потребовалось три дня на принятие, наверное, самого важного решения в моей жизни. Три долгих дня размышлений, бессонных ночей и взвешиваний всех «за» и «против».
Я согласилась. И после моего телефонного звонка и короткого «да» последовала череда долгой бумажной волокиты. Заур сделал все, чтобы ускорить этот процесс, но он все равно растянулся и мы вырвались из страны, можно сказать, в последний момент, когда Мадин уже обо всем прознал, но при этом еще не успел ничего предпринять. Нам повезло, потому что младший Шумахов не ожидал ничего подобного с моей стороны. Он готовил документы в суд, периодически звонил мне и говорил, что дает последний шанс одуматься и его слова касательно развода и свадьбы в силе, что мне нужно только извиниться и прийти к нему с повинной, а я безустанно посылала его по небезызвестному адресу.
В общем, если уходить от семантики, то мы все-таки оказались в солнечной Калифорнии и сделали это вовремя. Очень вовремя. По моим ощущениям в тот день, в моей жизни началась белая полоса и, спустя почти год проживания в Беркли, я могла это с уверенностью подтвердить.
Не было ни минуты, чтобы я пожалела о принятом решении. Калифорния приняла нас приветливо, радостно, окутав теплотой и заботой. Дом, о котором говорил Заур оказался небольшим, но очень милым и уютным. Мы все прекрасно умещались там, несмотря на прибавление. Деньги, которые были отложены нами на изначально совершенно иные цели, теперь были сложены на общий счет. Правда мы с Зауром так и не смогли решить, что важнее: покупка своего дома или колледж для детей. Поэтому пока что было решено просто собирать их и приумножать по мере возможности.
Я пошла на курсы английского, который дался мне, на удивление, легко. Спустя почти год я практически все понимала и очень неплохо на нем изъяснялась. Заур же, как оказалось, владел им довольно хорошо. Я удивилась, потому что он утверждал, что всегда плохо учился, а затем этот гад признался, что просто как-то встречался с англоговорящей приезжей. Знаю я его "встречался".
К сентябрю Игоря мы отправили в школу, правда решено было начать все заново и он вернулся к первому году обучения. Впрочем, сын не жаловался, наоборот, ему скорее было интересно, и потихоньку, он влился в новый коллектив. Слаба богу жалоб на здоровье не было, поэтому я была спокойна.
Помимо курсов и домашнего быта, мне было еще чем заняться.
Наша маленькая Сабрина. Не спрашивайте, откуда взялось это имя, потому что Заур и сам не смог объяснить мне, почему именно оно. Я не стала спорить, посчитав, что он итак многим пожертвовал ради меня и заслужил хотя бы эту привилегию.
На тест ДНК он так и не согласился, а когда я в очередной раз подняла эту тему, то просто рассмеялся. Да, наверное, это действительно было глупо. Сабрина была очень похожа на него в детстве, Заур сам показал мне свои фотографии. Да и на дочь Богдана она явно не тянула с темными волосами и едва не черными глазами. Вылитая папочка. Надеюсь, что только внешностью.
Мы зажили неплохо, наверное, правильно даже будет сказать, хорошо. На удивление хорошо. Нас приветливо приняли соседи, к нам хорошо относились, куда бы мы не пошли, американский народ оказался вежливым и гостеприимным.
Здесь было потрясающе тепло, и после холодов российской столицы, мне иногда казалось, что я попала в солнечный рай, где всегда тепло и все цветет. К слову о цветах, дизайнер во мне рвался наружу и, несмотря на появление малышки, я сумела заняться садом и разбила на заднем дворе настоящую оранжерею, на которую частенько приходили любоваться соседи. Наверное, через пару лет я обязательно смогла бы принять участие в каком-нибудь городском конкурсе, которые американцы обожают практиковать.
В целом мне не на что было жаловаться. Хотя, если подумать, то, конечно, и минусы тоже были. Например, открытие своего дела мне снова пришлось отложить и теперь мне требовалось сначала подождать, пока Сабрина не подрастет и уж потом приниматься за дело своей жизни, засучив рукава. То есть, конечно, можно было сделать это и сейчас, но дочери требовалось мое внимание и я считала, что это неправильно — не уделить ей должного внимания в таком возрасте. А шитье… куда бы оно делось? Правда, опять же, с учетом того, что я не закончила свое обучение даже в России, если я хотела добиться чего-то стоящего здесь, в США, мне однозначно требовалось получить их корочку. Нужно было много учиться, совершенствоваться и уж потом задумываться о карьере и своем деле. Короче, до этого было далеко.
Из минусов также было дорогое жилье. То есть, если в столице мы могли рассчитывать на ипотеку плюс досрочное погашение, то здесь… нужно было готовиться к тому, что придется работать много лет ради красивого и стоящего дома.
Заур и работал. Кстати, первое время я долго не могла поверить в то, кем именно. Он смеялся и отвечал, что больше ничего не умеет и ни на что другое не способен. Но видели бы вы его машины… то, что он брал, являлось практически металлолом и то, во что он их превращал… это были настоящие произведения искусства. Он себя недооценивал. Впрочем, как можно было этому удивляться? После того, что я узнала о его родителях, о его жизни, об усыновлении… я старалась ненавязчиво, но каждый день говорить ему о том, что у него все получится, что он самый замечательный и прочее-прочее. Не знаю, работало это на самом деле или нет, но взгляд у Заура в такие моменты теплел. А значит это точно было не лишним.
Сложно было предсказать, как сложится наша жизнь в долгосрочной перспективе, но пока что мне все нравилось. Мы ни в чем не нуждались, у нас был уютный дом, хорошие машины, Игорю нравилось здесь учится, мне нравилось, что Сабрина родилась здесь, а наши отношения с Зауром стали… серьезными. Официально мы их узаконили еще в России, чтобы было проще выехать, он усыновил Игоря официально и был вписан нотцом Сабрины, но я почувствовала нас семьей, именно семьей, настоящей парой лишь пару месяцев назад, когда я поймала нас на том, что мы больше часа спорили о том, как правильно подстричь садовый куст. Заур говорил короче, а я грозилась сделать что-нибудь короче ему. Из-за такой мелочи могли припираться только старые супруги, коими я нас и признала в тот момент.
