Флоренс постаралась запомнить название.
– Я думала, что смогу издать книгу под псевдонимом, а потом переехать в Нью-Йорк и блестяще дебютировать как Хелен Уилкокс. У меня были грандиозные планы создать масштабный роман о нескольких поколениях семьи, переехавшей на запад Америки в начале девятнадцатого века. Но сколько бы раз я за него ни бралась, он так и не шел. Я не могла уйти от собственной истории.
Хелен резко отодвинула стул и подошла к шкафчику рядом с холодильником. Достала бутылку виски и два бокала. Небрежно плеснула в каждый, пролив немного на столешницу, один протянула Флоренс.
– Во всяком случае, – продолжала она, – я и не предполагала, что у «Миссисипского фокстрота» будет такой успех. Мне трудно было представить, что хоть один человек заинтересуется этим глухим уголком, не говоря уже о миллионах. Я разослала рукопись агентам в основном для того, чтобы наконец от нее избавиться. Когда мне позвонила Грета Фрост, я была совершенно поражена.
Позже, когда роман действительно начал продаваться, Грета выдала мне фантастический аванс за вторую книгу на основании лишь краткого одностраничного изложения сюжета, которое я едва помню. Это было больше года назад. Разумеется, они платят за имя Мод Диксон. Это ее читатели. Я все испорчу, если признаюсь, кто я. Люди думают, что хотят знать правду, но всегда разочаровываются. Правда заведомо менее интересна, чем тайна. Поверь, я пыталась убедить Грету позволить мне писать под своим именем, но она права: в этом нет никакого смысла. Мод Диксон теперь со мной на всю оставшуюся жизнь.
– А откуда вообще взялось это имя? – поинтересовалась Флоренс.
Хелен стряхнула пепел на тарелку.
– Поэма Теннисона «Мод». Читала?
Флоренс покачала головой.
– А прочесть стоит. Чудесная вещь. История любви с таким странным, мрачным подтекстом. Он пишет о Мод: «невинность и порок, и холод совершенства – роскошное ничто».
– А Диксон?
– Это второе имя моей соседки по комнате в университете. – Хелен пожала плечами. – Вообще-то я ее терпеть не могла.
– А вы поддерживали связь с Руби после того, как уехали из дома?
Хелен улыбнулась, не разжимая губ. Как потом выяснилось, это была ее фирменная улыбка.
– Флоренс, это всего лишь роман.
______
Был уже двенадцатый час, когда они допили свои напитки. На предложение Флоренс помыть посуду Хелен махнула рукой:
– Иди поспи хоть немножко. – Она затушила испачканную помадой сигарету. – Спокойной ночи.
– Взаимно, – ответила Флоренс, довольная, что нашла повод ввернуть это слово: там, на вокзале, ей очень понравилось, как Хелен отреагировала на ее приветствие.
Флоренс, слегка пьяная, пошла к гостевому домику. На полпути она оглянулась в темноте. Во всех окнах горел свет, Хелен стояла на кухне у раковины. Она снова включила музыку и снова дирижировала.
Улыбнувшись, Флоренс подумала, что Хелен именно такой человек, каким она сама всегда хотела стать. Теперь ей представилась возможность изучить ее с близкого расстояния, и она поклялась себе, что ни за что эту возможность не упустит.
15
Флоренс проснулась в шесть. Она приняла душ и с восходом солнца немного прогулялась по лесу. Вернувшись, обнаружила новое голосовое сообщение от матери, но слушать его не стала. В девять она отправилась в главный дом и застала его хозяйку за обеденным столом, читающей газету.
– Там есть кофе, – сказала Хелен, не поднимая глаз.
Когда Флоренс вернулась с чашкой, Хелен ногой отодвинула для нее стул напротив.
– Что ж, – сказала она, – тебе предстоит боевое крещение: у меня есть более ста непрочитанных писем, на которые нужно ответить, и на самом деле это означает, что это у тебя есть более ста непрочитанных писем, на которые нужно ответить.
Большинство писем были из «Фрост/Боллен» – либо от Греты, либо от ее ассистента Лорен. Это были просьбы дать интервью или выступить, ответить на письма читателей и тому подобное. Хелен открыла лежавший на столе ноутбук и вошла в свой почтовый ящик. Затем пододвинула его к Флоренс.
– Первое сделаем вместе.
Флоренс открыла самое последнее письмо, оно было от Греты:
Привет, М.
Как работается с Флоренс?
Флоренс неловко рассмеялась:
– Может, посмотрим другое?
– Теперь моей почтой занимаешься ты. Всей без исключения.
– Ладно… – Флоренс подняла руку над клавиатурой, но сразу остановилась. – Подождите. М – это значит Мод?
– Да. От хакерских атак никто не застрахован, а нам бы не хотелось, чтобы мое настоящее имя связывали с агентом Мод Диксон. Осторожность никогда не помешает, да и вообще, это уже привычка.
– Но свои электронные письма я должна подписывать своим именем, правильно?
– Честно говоря, я об этом не думала. Но полагаю, да, так будет правильно. Главное, никогда не используй мое настоящее имя. Теперь пиши.
Флоренс напечатала ответ, используя тот беспристрастный профессиональный тон, которому ее научила Агата:
Здравствуйте, Грета.
Работается хорошо. Спасибо за участие.
Всего наилучшего,
Флоренс
Затем вопросительно взглянула на Хелен. Та прочитала текст, цокнула языком и, притянув ноутбук к себе, все стерла и заменила одной фразой:
Потом нажала «отправить» и повернулась к Флоренс.
– Тебе следует кое-что знать: я не сторонник такого сдержанного тона.
Помимо переписки Хелен, в обязанности Флоренс входила помощь в поиске и проверке информации и перепечатка черновиков. Хелен протянула ей целую стопку листов, исписанных крупными каракулями.
– Берегла их для тебя, – сказала она. – Терпеть не могу печатать – очень утомительный процесс.
– Нет проблем, – заверила Флоренс. Она положила листы рядом с ноутбуком и старалась не смотреть на них, слушая Хелен.
Раз в неделю приходила женщина, чтобы убраться и закупить продукты, но все остальные бытовые и организационные вопросы должна была решать Флоренс. К ним в том числе относилась оплата телефона, интернета, ипотеки и всего прочего. Хелен совершенно спокойно передала ей номера банковских счетов и пароли, что свидетельствовало либо об абсолютной наивности, либо о полном доверии. Флоренс предпочла допустить второе.
– Не переношу все эти связи с внешним миром, – объяснила Хелен. – Я стала бы настоящим отшельником, если бы это не было так чертовски неудобно. К тому же я совершенно не умею ничего организовывать. Однажды забронировала билет на самолет, перепутав не только день, но и год. Так что мелкий шрифт – мелкому уму.
