Через час появится Федосеев, а в том, что он появится, я не сомневаюсь ни минуты. У него просто нет выбора.
Крепкий черный кофе в белой керамической чашке, до блеска отдраенная ложка и пара салфеток легли на мой стол. Девушка, не поднимая глаз, быстро закончила свои дела и вышла из кабинета. Хмыкнул, оценив вид сзади, и принялся за работу, но не успел допить и половину порции утреннего энергетика, как по селектору сообщили, что явился Григорий Альбертович в сопровождении еще какого-то мужика. Стоят и мнутся в дверях ожидая моего приглашения, а я изучаю новое действующее лицо в этом интересном деле.
— Кто это? — вместо «здравствуйте» поинтересовался у клиента.
— Новый начальник службы безопасности. Он присутствовал при обыске, сможет дать пояснения, если нужно.
— Садитесь, — тяжело вздохнул, допивая уже остывший кофе. — Документы.
На мой стол легла большая кожаная папка на замке, оттуда Федосеев, заметно нервничая, стал выкладывать бумаги. Терпеливо дождался, когда он закончит это таинственное действие. Почему нельзя было отдать все сразу, я так и не понял, но буду вежливым. Клиент все-таки.
Сгреб все со стола и стал просматривать, что же он мне принес. Ордер, протокол изъятия — не подкопаешься. Они забрали все документы по сделке и его рабочий компьютер. Грамотный ход, что я могу сказать, но мы тоже не дураки, попробуем отвоевать нашего Федосеева.
— Теперь четко и внятно расскажите мне все от начала и до конца: что вы делали, что говорили с момента, как они вошли в здание и до той секунды, когда они его покинули. Максимально подробно, пожалуйста, — включил диктофон и приготовился слушать.
Только вот слушать оказалось особенно нечего. Выяснилось, что они принесли с собой флэшку с записью с камер, но там ничего интересного. Все самое интересное происходило в кабинете, где это чудовище камеры отключило.
Ну не идиот ли?!
Безопасник пояснил, что вели себя грубо, но в пределах закона. Никого не били, не оскорбляли, задавали много наводящих вопросов, отчего Григорий Альбертович терялся и все же мог наговорить лишнего. Федосеев краснеет, пыхтит, но молчит, давая возможность двум адекватным людям все обсудить.
— Вот зачем ему эта сделка? — все же вспылил он. — Максим Эдуардович, скажите, зачем? У него миллионы, миллиарды…
— Вы тоже не жалуетесь, — усмехнулся, прерывая поток его малозначительных слов. — Он зарабатывает свои миллионы на таких, как Вы. Я уже говорил, Григорий Альбертович, мы живем во времена, когда бизнес вполне можно вести легально, если все делать грамотно. Вы же вечно придумываете какие-то схемы и махинации. Вот результат. И я в данной ситуации не могу гарантировать Вам, что у нас выйдет. Потому что я не видел документы, я не знаю, что происходило у вас в кабинете, и все ли вы мне рассказали. Если Вы готовы работать на таких условиях, то я возьмусь, и мы подпишем договор.
— Без гарантий? — уточнил он совершенно поникшим голосом.
— Именно так. Вы в этом виноваты сами, поэтому разгрести все будет крайне сложно, почти невозможно.
— Но вы же лучший, Максим Эдуардович. Как без гарантий и за такие деньги?
— Я не всемогущий. Вы столько ошибок сделали, так что теперь у вас выбора нет. Вы либо соглашаетесь, и я если не вытащу, так максимально сглажу то, что Вам будет предъявлено, либо ищите другого дурака, который пойдет против Карпова.
Григорий Альбертович тяжело вздохнул и согласился на мои условия. Подписали договор, и, наконец, они свалили, давая мне возможность еще раз все обдумать и дать правильные распоряжения своей команде, чтобы начали работу. Как итог, провозился до вечера. Устало откинулся на спинку кресла и почему-то подумал о той девочке, что провела ночь в моей постели. Такое бывает крайне редко, обычно они смазываются и исчезают из памяти, как только выходят за дверь. А эта интересная, я таких люблю. Сопротивляется, но при этом хочет. Ей любопытно, но страшно, это чертовски заводит. Захотелось увидеть ее в ошейнике у своих ног. Такая хрупкая, светлая, испуганная.
Черт! Мой член оказался со мной солидарен, уперевшись в ткань нижнего белья.
Взял со стола телефон и набрал Еву.
— Да, Максим, — сонный голос на том конце.
— Дай мне контакты той девочки, что ты привозила вчера.
— Зачем? — она тут же проснулась.
— Ну, помнится, ей очень деньги нужны. Я могу помочь.
— Ты ее сломаешь.
— Не думаю, — усмехнулся в ответ. — Она вчера неплохо себя показала. Будет совсем хреново, отпущу, я ж не садист. Не выёживайся, Ева, ты знаешь, меня редко цепляет.
— Сейчас скину. Но пообещай мне по старой дружбе, что ты отпустишь ее, если попросит.
— Я подумаю, — и положил трубку, будучи абсолютно уверен в том, что она скинет мне номерок.
Так и вышло. Не успел дойти до машины, как на мобильник пришло сообщение с номером телефона и именем.
Значит тебя зовут Олеся… Мило. Тут же набрал ее номер. Девушка долго не поднимала трубку, чем начала меня ужасно злить. Зачем нужен мобильник, если ты не отвечаешь?! Но вот наконец мое недовольное сопение было услышано высшими силами и на том конце послышался приятный голос.
— Слушаю.
— Привет, — промурлыкал ей. — Узнала?
Тишина.
— Не молчи, я уже понял, что узнала. Трубочку не клади, я к тебе с предложением.
Шумно дышит, но продолжает молчать.
— Тебе ведь деньги нужны. Того, что я дал вчера, явно недостаточно. Так вот я могу помочь, но у меня будет условие. Если согласна встретиться и обсудить, просто скажи: «Да», я положу трубку, и ты скинешь мне адрес, куда за тобой подъехать.
— Да, — и короткие гудки, а следом смс-ка с адресом.
Вот и отлично. Мысленно похвалил себя за обеспечение нескучного досуга на ближайшую неделю и отправился по нужному адресу.
Обычная панельная пятиэтажка, унылый двор с покосившимися детскими качелями. Такое ощущение, что в этом дворе нет ни одного мужика, который смог бы их починить. Почему-то стало тоскливо. Медленно двигаясь вдоль дома, отсчитал нужный подъезд и набрал ее номер. Через долгих, мучительно длинных пятнадцать минут из-за серой металлической двери показалась хрупкая блондинка в джинсовых шортах и белой футболке. В ее красивых глазах застыла печаль, и я понял, что решение принято верно.
— Слушаю, — вместо приветствия заявила она, сев на пассажирское сиденье и не глядя на меня.
Протянул руку, убирая с лица выбившуюся непослушную прядь и повернул ее лицом к себе.
— Тебя не учили, что нужно смотреть на человека, когда ты с ним разговариваешь? Иначе это все равно, что сразу послать его нахер. Я голодный. Сейчас пообедаем где-нибудь и все обсудим.
Леся не стала спорить, снова отвернулась к окну.
