— Понимаю, понимаю. Конечно, проходите. Вадим Евгеньевич как раз здесь. Ярослав, а к Вам Анастасию я сейчас отправлю за ключами.
— Ага, спасибо, — машу ему рукой изображая полное безразличие к происходящему и звякаю связкой ключей в кармане для убедительности.
— Яр! — минут через десять Настя буквально кидается в мои объятия.
Приподнимаю ее от пола, уношу за угол от любопытных глаз. Прижимаю к стене и не сдержавшись впиваюсь губами в ее нервно подрагивающие губки.
— Здесь. Я здесь, — глажу ладонями ее лицо. — Хочешь, заберу тебя отсюда прямо сейчас?
— Он очень много знает, — шепчет она прямо мне в губы. — Он меня Астаховой назвал! И Даяна по имени. Салаевы заберут его у меня, — ее глаза наполняются слезами. — Стоит им только выяснить, что Ян от Карима. Это все, Яр. Это будет конец!
— Давай поженимся, Ась. Я договорюсь, нас быстро распишут. Я усыновлю Даяна…
— Самиру будет на это наплевать, — выдыхает она, стирая ладошками слезы.
— Я, как отец, смогу на законных основаниях защищать ребенка, — поясняю ей. — Если что-то случится, Насть, меня даже слушать не станут. А так, я муж и отец, понимаешь? Мы должны подстраховаться со всех сторон. Не так я, конечно, себе все это представлял, — на секунду закрываю глаза.
— Ярик, — Ася подтягивается на носочках, целует меня в губы быстрыми, частыми поцелуями. — Яр, мне так страшно еще и тобой рисковать, — гладит по лицу, по волосам.
— Не надо за меня бояться, Насть. Это ты у меня маленькая, нежная и хрупкая, а я большой мальчик, который не зависимо от твоего решения будет вас с Яном защищать всеми доступными способами. Я обещаю тебе, слышишь меня? И если ты не захочешь потом жить со мной. Если не получится, я отпущу и все равно всегда буду другом.
— Тише, — она кладет пальчики мне на губы. — У нас получится, — скользит подушечками пальцев сминая их и снова целует.
Соленый вкус ее слез кружит голову и вот это: «У нас получится», разгоняет до запредельных скоростей мой пульс.
— Я согласна, — улыбается Настя. — На все твои предложения согласна. Для моего сына не будет лучшего отца, чем ты. Мне пора, — выскальзывает из моих рук. — Завтра подадим заявление? — спрашивает, сделав от меня несколько шагов.
— Да, — сдавленно отвечаю.
Не хочу ее туда отпускать. И чтобы было вот так, из необходимости, тоже не хочу. От этого, несмотря на ее «Да», на душе погано. Хочется дать ей гораздо больше, чем я могу.
* * *
Виктор возвращается в странной задумчивости.
— Подкинешь до участка? — спрашивает у меня.
— Конечно. Что там?
— Да ничего. Паспорт его я сфотографировал. Доберусь, прогоню по всем доступным базам. Пока придраться не к чему. За то, что мне рожа его смазливая не нравится, не посадишь. Даже не задержишь. Держится уверенно. Документы в порядке. Он даже временную регистрацию себе сделал, — усмехается опер. — Кстати, по новому адресу. Тебе не дам, — предупреждает сразу. — Самодеятельность в таком деле совсем ни к чему. У них в офисе камеры стоят. Чел на видеонаблюдении говорит, что пишут они без звука. Звонки записываются отдельно, а бабский треп никому не интересен. Для доступа к файлам потребовал с меня официальную бумагу. Прошаренные все стали. Я попробую выбить у начальства, но не думаю, что это что-то даст. Вадим явно профессионально работает и далеко не на руководящей должности. У меня на таких чуйка.
В задумчивости доезжаем до отдела, где служит Виктор. Прощаемся. Я успеваю заскочить домой. Быстро принимаю душ, переодеваюсь и еду на работу.
— Ярослав, — Марина ловит меня у кабинета. — там заведующая рвала и метала сегодня с утра, — шепчет она. — На тебя какая-то мамочка огромную жалобу накатала. И не нам в больницу, а сразу выше. Ты чего натворить успел? — смеется она.
— Очередная неудовлетворенная идиотка, — вздыхаю. — Я пока в столице работал, всегда ржал над такими историями, а тут сам вляпался. Ладно, разберусь. Спасибо, что предупредила. Кстати, Марин, забери ее к себе, а. Я с жалобой разгребу, но эту дуру вести больше не буду. Не до ее капризов сейчас.
— Случилось что-то? — она тут же становится серьезной. — Я смотрю, ты загруженный постоянно в последние дни.
— Да так. Личное, — отмахиваюсь.
— Ох уж эти привлекательные холостяки в белых халатах, — Маринка шутя закатывает глаза. — Личная жизнь не дает ни спать, ни работать. Ладно, разгребай. Возьму я твою барышню. Спасу личную жизнь и репутацию коллеги, — хлопнув по плечу красиво разворачивается и цокает каблуками по коридору.
Жалоба! Ну твою же… Что она там такого наваяла, интересно?
Только и успеваю, что открыть кабинет, да надеть халат, как по внутреннему телефону звонит заведующая клиникой.
— Березин, зайди ко мне, — просит она. Спокойная такая. Улыбнуло.
Беру ключи со стола, закрываю кабинет извиняясь перед первыми пациентами. Обещаю, что скоро вернусь, и иду на казнь.
Стучу пару раз для приличия. Настроение отвратное. Позволяю себе наглость и захожу, не дожидаясь приглашения.
— Привет, Яр, — ухоженная женщина с аккуратной прической и маникюром указывает на стул напротив нее. — Я с тобой поговорить хотела еще раз насчет места зав. педиатрии. И от голодных баб отбиваться будет проще, — смеется она. — А мне еще один мужик на управляющем посту не помешает. Подумай. Тут и зарплата поинтереснее.
— И что, за жалобу даже выговора не будет? — подозрительно смотрю на нее.
— Я тебя умоляю! — машет рукой. — Я тут не первый день работаю. Ты наших травматологов видел? — киваю. — А массажистов? Думаешь, ты первый тут? Нет, мой хороший. Таких атак охотниц за хорошими мужиками у нас предостаточно. Для проформы поорала на пятиминутке. Надо же лицо сохранять. Чаю хочешь?
— Нет, благодарю. Работы много сегодня. Запись полная, еще вызовы, а мне ребенка из детского сада в этой всей суматохе надо успеть забрать, — вежливо отказываюсь.
— Как он, кстати? — интересуется она, делая чай только для себя.
— Все хорошо. Не без вашей помощи. А насчет заведующего обещаю подумать, — поднимаюсь со своего места.
— Звучит обнадеживающе.
Кому как. Но ей об этом не говорю. Мне сейчас любая дополнительная опора под ногами лишней не будет. Вес слова заведующего отделением лучшей клиники города и обычного врача — разные вещи. Статус имеет слишком большое значение.
В промежутках между пациентами стараюсь держать связь с Асей. Мы то переписываемся, то созваниваемся. Сосредоточиться на работе до конца не выходит. Я весь там, с ней.
Закончив в клинике, еду на вызов, потом забираю из детского сада Даяна, лечу еще на один вызов и Насте приходится ждать меня на улице.
— Прости, — обнимаю ее, целую в губки. — Дикий день.
