— А можно вообще без них? — спрашиваю у него.
— Можно. Но выход из стрессового состояния может немного затянуться. Решать вам.
— Благодарю. Я обязательно подумаю.
Самир, проводив врача, возвращается ко мне.
— Мне нужен либо интернет, либо телефон, — говорю ему.
— Нет.
— Тогда нам не нужны эти препараты. Не изучив всю побочку или не получив консультацию Ярослава, я не буду давать ребенку такие лекарства. Неизвестно как это скажется на нестабильной детской нервной системе, — поясняю ему.
— Значит будет без успокоительного, — жмет плечами Самир. — Приведи себя в порядок. Через тридцать минут жду тебя на ужин. Заодно представлю домашнему персоналу.
— Я Даяна одного не оставлю.
— Вот для этого и нужна няня, Ася. А пока решай проблему сама. Спать его уложи, в конце концов.
* * *
Вымотанный дорогой и температурой Ян засыпает сам. Перекладываю его ближе к центру кровати, чтобы не упал. Быстро привожу себя в порядок. Просто расчесываю и заплетаю в косу волосы. Освежаю лицо мицеляркой, стоящей на туалетном столике. Больше ни к чему не притрагиваюсь. Быстро целую сына. Спускаюсь вниз.
Салаев успел переодеться в черные тонкие брюки и такую же темную, как зимняя ночь, рубашку. Недовольно скривился, увидев, что я осталась в своей одежде.
— Мне самому тебя переодеть? — прохладно интересуется он.
Молчу. На нас смотрит выстроенный в ряд персонал этой крепости.
— Потом разберемся, — сдается, чтобы не устраивать при них сцен. — Анастасия, вдова моего младшего брата и моя невеста. Ее сын — мой родной племянник. Запоминайте то, что ей здесь запрещено. Любой вид связи: телефон либо доступ в интернет с любого устройства. Выход за территорию двора с ребенком или без. Она не может принимать каких-либо своих гостей, если я лично не одобрил и не уведомил о своем согласии. Это временные меры, связанные с безопасностью моей семьи. Охрана также предупреждена. Всем все ясно?
Сотрудники кивнули. Самир махнул им рукой распуская дальше заниматься своими обязанностями. Он галантно отодвинул для меня стул, помог сесть, налил в бокал белого вина.
— Зачем весь этот цирк? — не спешу прикасаться к еде.
— Это не цирк, Настя. Это твоя новая реальность. Ешь!
— Благодарю, но я, пожалуй, откажусь, — демонстративно отодвигаю от себя тарелку.
— Ребенка тоже будешь голодом морить? — усмехается он.
— Отпусти его, Самир. Ты получил то, что хотел…
— Еще нет, — хмыкнув кладет в рот кусок мяса.
Мой стейк с кровью одним своим видом встает комом в горле. Давлю в себе приступ тошноты. Пить хочется ужасно, но я уже принципиально даже к воде за столом не притрагиваюсь.
— Опустим детали, — стараюсь говорить так, чтобы мой голос не дрожал. — Даян не нужен тебе. Ты решил спихнуть моего сына на чужую женщину, чтобы он не мешался под ногами. Я уже здесь и никуда не денусь. Отпусти Яна. Мы можем передать его через Виктора Ярославу. Он ему как отец…
— Все! Забудь про своего доктора и про этого мента! В твоей жизни теперь есть только один мужчина…
— Мой сын, — перебиваю его. — А ты не мужчина, Самир. Ты ничтожество, удовлетворяющее свое эго за счет хрупкой девушки и ребенка.
— Пошла вон! — рявкает на меня Салаев.
— Да с удовольствием! — отодвигаю стул так, что он с грохотом переворачивается на пол.
На подгибающихся ногах иду к лестнице. Не упасть бы при нем.
— Завтра я привезу родителей. Думаю, что они будут рады познакомиться с внуком, — добивает.
— Ненавижу! — шиплю на него. Он только посмеивается в ответ. Нравится, как я сопротивляюсь?
В одном Самир прав, Даяна надо покормить. Придурок Салаев не появляется в выделенной мне комнате до самой ночи. На всякий случай выжидаю подольше. Обещаю проголодавшемуся малышу настоящее приключение.
Сначала сама выхожу на разведку. Проверяю, чтобы никого в коридорах не было. Беру Яна на руки и на цыпочках крадусь в сторону кухни.
Здесь тоже никого. Приоткрыто небольшое окно под потолком для проветривания, плита выключена, со столов убрано.
— Посиди здесь, котенок, — устраиваю его на табуретке.
Шарю по шкафам в поисках любой крупы, из которой можно сварить сыну кашу. Ничего готового я здесь брать не собираюсь.
К моему счастью, нашлась овсянка, а в холодильнике — фермерское молоко. Скорее всего его сюда доставляют каждое утро.
Также оперативно нашлись соль и сахар.
Маниакально сначала пробую все сама. Я понимаю, что скорее всего здесь с продуктами все в порядке, ведь кухня одна, а значит и хозяин дома, и персонал питаются отсюда. Но! Просто «Но!». Мне страшно… Этим все сказано. Мне просто безумно страшно, но я не могу показать этот страх сыну.
Включаю плиту, разбавляю молоко с водой, ставлю на медленный огонь. Снова беру Яна на руки, показываю ему фрукты из простой плетеной вазочки.
— Давай поиграем, котенок. Это что? — молчит. — Ян, ну пожалуйста, поговори со мной. Это ведь груша, ты знаешь, — кивает. С ресниц все же срывается пара слезинок. Быстро стираю их ладонью. Высыпаю крупу, довариваю кашку. — Сейчас остынет. Ягодку положить тебе? — снова кивает. — Или яблочко? — захожу с другой стороны, но Даян просто показывает пальцем на зеленое яблоко.
Чищу половинку, режу мелкими кубиками, высыпаю в горячую кашу. Оно как раз станет немного мягче и отдаст ей свой приятный аромат.
— Ты бы тоже поела, девочка…
— Боже!!! — подпрыгиваю на месте от испуга.
— Не пугайся. Я ему не скажу. Кушай, маленький, — гладит Яна по спинке. Я подвинула к нему тарелку, дала маленькую ложку. — Сейчас мы и маму твою покормим.
— Не надо, — кручу головой переняв за сегодня эту привычку у сына.
— Да не отравлю я тебя, — смеется повариха. — А без еды у тебя сил не будет на ногах стоять. Кто о мальчике будет заботиться?
— Няня, судя по всему, — предательски дрожит мой голос.
— Ничего. В тебе такой внутренний стержень, — улыбается женщина. — Все будет хорошо, — подходит, обнимает меня и что-то сует в передний карман джинсов. — Вон, — показывает рукой на едва приметную темную дверь в глубине кухни. — подсобка. Сходи, пожалуйста, принеси мне рисовой муки. Сырничков тебе сделаю. Там на полочках поищи, не торопись, а мы пока с малышом начнем готовить. Да? — улыбается Яну.
Целую сынишку в лобик, обещаю, что скоро вернусь. Иду в подсобку ловя взглядом две камеры под потолком. Захожу в темную комнату, закрываю за собой дверь. Шарю по стенам в поисках выключателя. Щелкаю. Осматриваюсь и понимаю, что здесь нет наблюдения.
Ухожу за высокие деревянные стеллажи, заставленные всякой всячиной, и достаю из кармана простенький кнопочный телефон.
