И я вырубился. Снилась всякая хрень, будоража только немного успокоившиеся нервы. Сквозь сонную муть почувствовал теплые руки. Они гладят меня по лицу, спускаются на грудь. Пальцы повторяют рисунок татуировки, спускаются туда, где остались жутковатые синяки от пуль, попадавших в бронежилет.
Теплые губы скользят по прессу к широкой резинке боксеров.
― Не надо, ― останавливаю Яну. ― Иди ко мне, ― девушка подтянулась, легла сверху.
― Почему? ― спрашивает.
Не отвечаю. Переворачиваю нас, прижимаю белку собой к матрасу, прикусив зубами нижнюю губку оттягиваю ее вниз, открывая ротик любимой девочки. Врываюсь в него языком жадно и голодно целуя. Получить от нее минет я еще успею. Сейчас внутрь, в свою горячую, узкую девочку. Окончательно присвоить. Пометить своим запахом, чтобы въелся под кожу.
Спустив вниз резинку своих трусов, ее белье сдвигаю в сторону и не могу сдержать улыбки. Мои любимые трусики с котятами.
― Да! ― довольно хриплю, врываясь возбужденным членом в ее тело. ― Не порвать бы, ― улыбаюсь ее огромным глазам. ― Я про трусы.
Янка смеется в голос. Все мышцы ее тела вздрагивают, сокращаются. Они пульсируют на моем стояке. Наши губы хаотично сталкиваются, языки танцуют. Я чувствую ее жар каждой клеткой своего тела, каждым нервным окончанием. Ее ногти впиваются мне в ягодицы. Больно, но так ярко и остро, что я окончательно отпускаю тормоза. Приподнимаю ее ноги под колени, раздвигаю их как можно шире.
― Держи, ― меняю ее руки на свои, упираюсь кулаками в матрас по обе стороны от рыжей головы своей будущей жены.
Яна держит свои ноги, а я ненасытно вбиваюсь в нее сбивая дыхание до хрипоты. Белка полностью открыта для меня. Приподнимаясь, выше веду взглядом по ее телу. Подскакивающая от моего напора грудь так и манит зажать в зубах горошину соска. Плоский животик напряжен. Нижние губки покраснели от трения, припухли от возбуждения. Они блестят от нашей влаги.
― Приласкай себя, ― опускаю одну ее согнутую ногу на кровать. Тонкие пальчики тяну к клитору. Янка слабо сопротивляется скорее просто от смущения, чем от нежелания. ― Смелее. Давлю своими пальцами на ее. Тру мягкой подушечкой с длинным ногтем пульсирующий клитор.
― Ах, ― тихий стон срывается с ее губ. Мы это уже учили. Убираю свою руку, смотрю в ее поплывшие глазки, чувствую, как несмело скользит ее рука между нашими телами.
Меня кроет все сильнее. Я горю. Сердце барабанит в ушибленные ребра. Капельки пота стекают по позвоночнику. Чувствую грань…
― В тебя? ― спрашиваю, едва сдерживая оргазм.
― Нет.
― Хорошо, ― забираю обе ее руки, увожу за голову, прижимаю ладонью к подушке. Мне нравится так. Я держу ее всю в своих руках.
Пара движений и теплая сперма мощными толчками изливается на низ живота моей девушки. Янка снова пахнет мной. Мне нравится. Меня прет от этого. От мысли, что мы вместе, что она сказала: «Да».
Помогаю своей девочке кончить. Пью ее громкие всхлипы губами, гашу их поцелуями. Мы дрожим касаясь друг друга. Ее голубые глаза ― мое небо. Я парю в нем и если упаду однажды, разобьюсь насмерть.
Глава 34. Встреча с Майком
Лука
— Я поеду с вами! — настаивает Яна.
— Нет! — категорически запрещаю. Хватит с нее приключений. — Ты остаешься дома с Итаном и Ярославом.
— Я еду с вами! — повторяет настойчиво топая ногой. — Ты не понимаешь, что для меня это важно?!
— Я все сказал! — подошел ближе. — И мы не будем спорить, — поцеловал Янку, пока она не отвернулась. — Мы едем туда вчетвером, — наматываю на палец прядь ее длинных рыжих волос. — Леон, Сай, Ада и я. Встречаемся с этим Майком и если все будет нормально, забираем документы и быстро возвращаемся обратно. Сутки. Максимум двое. Тебе нечего там делать, Яна. За братом кто следить будет? — решил зайти с другой стороны. — У тебя вон, кот некормленный в конце концов!
— Эй! — возмущается Терентьева. — Да Лукас жрал тут за нас за всех. Ты посмотри на него!
Пушистая мордочка довольно развалилась на диване и почесывает за ухом лениво поглядывая на окружающих. Кошака окончательно избаловали вниманием.
Белка зацепилась пальцами за ремень моих брюк.
— Ян, я вернусь, — обещаю ей. — Отпусти меня, — прошу снова ее целуя. — Мы должны это закончить, ты же понимаешь.
— Будь осторожен, — просит хлюпая носом.
— Как всегда, — подмигнув взъерошил ей челку. Быстро отошел, чтобы не задержаться еще на пару часов и в итоге не забить вообще на все это сегодня.
Мы выехали во второй половине дня. До Абу-Даби добираться примерно два часа. Андриана дала точный адрес, и навигатор повел нас по маршруту.
— Как же здесь красиво, — выдохнула женщина, разглядывая шикарные замки и современные небоскребы. — Привези сюда Яну, Лука. Это же настоящая сказка.
— Что ты будешь делать, когда все закончится? — спросил у старой знакомой.
— Уеду как можно дальше. Забьюсь в самый дальний уголок планеты и буду так тихо жить, чтобы обо мне все забыли, — затылком чувствую, как Ада улыбается.
— Звучит шикарно, — включается Саймон.
— А я к родителям съезжу, — говорит Леон. — Поживу годик, проведу его с сыном. Посмотрел на Итана и понял, что чертово время нас не щадит и дети растут слишком быстро. Я многое пропустил гоняясь за призраками прошлого. Но! — поднимает вверх палец и тут же крепче хватается за руль. — Я обязательно их всех переловлю, — звучит как обещание.
Чувство мести — страшная штука. Оно сжигает каждого из нас изнутри. Мы тлеем и теряем свою человечность в попытке добиться справедливости и наказать врагов. Но иначе нельзя. Есть вещи, которые не прощают. Есть поступки, последствия которых смывает лишь кровь.
— Клиника? — удивленно обернулся на Андриану, когда мы припарковались у современного здания с белоснежными стенами.
— Реабилитационный центр, — пояснила она. — Идем. Парни, на вас периметр, внутри есть его охрана, — командует Ада.
— Не вопрос, — мужчины отреагировали совершенно спокойно на ее командный тон. Леон так вообще смотрит на нее с восхищением и что - то мне подсказывает, что мечта Андрианы об уединённой жизни не сбудется.
Ада поздоровалась с девушкой на ресепшене, кивнула мужчине, одетому под гражданского, но опытный глаз сразу отметил отличительные черты отставного боевого офицера. У палаты нас встретил еще один. Он тоже приветливо улыбнулся моей спутнице и пропустил нас внутрь.
Это не палата. Настоящая жилая комната, где есть все необходимое вплоть до уютной атмосферы, так необходимой людям, которые находятся здесь длительное время.
