Я просто хватаю ртом воздух. Не знаю, что ответить. Лука прижимает меня к себе, гладит по волосам и передает в руки Лене и Саймону.
— Уведите ее отсюда, — я знаю этот тон. Мой мужчина вынес приговор и не хочет, чтобы я видела его исполнение.
Саймон поднимает меня на руки. Я не могу идти сама, у меня подкашиваются ноги. Как больно терять близких. Больно, когда тебя так предают те, кому ты слепо от рождения доверял.
— Прощай, отец, — уронила на выходе и закрыла глаза, а затем и уши.
Я знаю, что ничего не услышу, но все равно прижимаю ладони плотнее будто недавно сама не стреляла в людей.
В машине я вновь уставилась в окно прямо на входную дверь ресторана. По привычке считаю.
Раз. Два. Три…
Двери открылись. Из них с заломанной за спину рукой на полусогнутых с искаженным от боли лицом вышел мой отец под конвоем Луки и Леона. Оглянувшись по сторонам, они подвели его к нашей машине, закинули в багажник.
— Камеры, — выдохнула я, увидев одну на столбе и еще одну на стене ресторана.
— Обижаешь, — Терентьева помахала передо мной смартфоном.
Лука сел рядом со мной, за ним Леон и машина сорвалась с места. Я плотно прижалась к своему мужчине. Он посадил меня на колени.
— Ты бы меня не простила, — шепчет муж мне в волосы, прижимается теплыми сухими губами к виску.
***
Как в дешевых боевиках передо мной открылась мерзкая картина. Заброшенная бетонная коробка далеко за городом. Вокруг деревья, птицы поют, бежит узкая прохладная речка. Наверное, хозяин этого места мечтал об уединении с природой, но не сложилось.
Судя по состоянию стен и траве прямо в бетонном полу, дом этот пустует здесь не один год.
Посреди этой грязи и пыли стоит стул, к которому привязан прочными веревками мой отец. Его лицо разбито в кровь и покрыто некрасивыми подтеками, синяками, ссадинами. Лука все же сорвался, а я не стала его останавливать.
Я принесла деревянный ящик, коих по периметру валяется довольно много, поставила его напротив отца, села верхом уперев ладони в шершавую поверхность.
— Ян, — хрипит отец, не выдержав молчания и моего пристального взгляда. Мне больно видеть его в таком состоянии несмотря на все, что он сделал и наговорил. Так сложно перестроиться. — Вот за ЭТО ты вышла замуж? — он делает круговое движение головой пытаясь обрисовать свои побои. — Он же чудовище! Убийца.
— Лука единственный, кто не предал меня, — отвечаю спокойно. — Я люблю его. И ты не прав, папа. Чудовище здесь совсем не он.
— Развяжи меня, руки затекли, — просит, но я лишь усмехаюсь на манер своего мужа.
— Нет. Руки - это не смертельно. Вот пуля в голове - совсем другое дело. Ты должен быть благодарен брату за то, что еще жив.
— Я не узнаю тебя, Ян. Что эта сволочь с тобой сделала? Ты же не такая.
— А какая я, пап? — грустно улыбаюсь.
— Добрая, — он улыбается в ответ. — Чистая, домашняя.
— Идеальный товар для торговца шлюхами, — заканчиваю за него.
— Да, — отвечает по инерции. — НЕТ! — тут же исправляется, дергается и морщится от того, как в покрасневшую кожу впивается веревка. — Нет, Ян. Дамир сделал бы тебя своей женой. Ты бы стала хозяйкой его империи.
— Я бы стала секс - игрушкой в руках ублюдка. Куклой, которую он стал бы показывать на людях. Только я не такая! Я бы сопротивлялась и тогда твой партнер просто бы меня убил. А может изуродовал, как они сделали с Андрианой.
— Что ты такое говоришь, Ян? — отец все еще не понял, что я побывала внутри этой системы. Я видела этих животных и знаю, на что они способны.
— Правду, — равнодушно пожала плечами. — Жаль, что она тебе не нравится. Но уж какая есть, прости. Ладно, я пойду, — поднялась. Ящик с грохотом упал на грязный пол.
— Зачем они держат меня здесь? — отец крикнул в спину. — Если хотят убить, почему медлят?
Снова лишь пожав плечами я ничего не ответила. Вышла на улицу. Хорошо здесь. Тихо. Я бы хотела жить в таком месте. Как можно дальше от людей.
Чуть дальше в лесу Саймон и Лена стреляют по мишеням, развешенным прямо на деревьях. Эти звуки не пугают, не раздражают. Они смешиваются со смехом ребят, у которых, похоже, все действительно складывается. Правда Сай ревнивый не меньше, чем Лука. Он тут узнал позавчера, что Терентьева с бывшей девушкой переписывается. Было ну очень громко. Мирились они потом так же. Эхо в здании такое, что даже животные в лесу наверняка позавидовали ребятам.
Лука утром дал мне позвонить Андриане, чтобы узнать, как там мой брат и наш пушистый Лукас. Я соскучилась по ним обоим. Леон потом забрал у меня мобильник и тоже долго говорил с Адой. Парни его подкалывают, но наш бородатый друг пока не сознается, что между ними что - то есть. Мне кажется, они — идеальная пара. Две сильные личности нашли друг друга в том хаосе, в который толкнула нас жизнь.
Леон и Лука после этого звонка сразу уехали в город пополнять наши продовольственные запасы.
Услышав шуршание шин, подскочила на ноги обрадовавшись, что вернулись мои мужчины, но тут же отскочила назад увидев, что машина не наша.
— Ш-ш-ш, — Саймон накрыл мой рот ладонью. — Тихонечко поднимись наверх, — шепчет он. — Лука привел этого ублюдка сюда. Не мешай.
Глава 39. Дасаев
«Встречайте» — отправил Саймону сообщение. — «Мы сзади».
Мы с Леоном специально мельтешили несколько дней прямо под носом людей Дасаева. Как могли, привлекали внимание. Лезть на рожон, где мы заведомо в проигрышном положении, просто глупо. Решили обратить на себя внимание и вывезти ублюдка за город.
Я был уверен, что Дамир меня узнает сразу, как ему доложится его охрана. Стойкий солдатик проверял наши намерения, даже Ивану звонил. Мы дали им поговорить контролируя каждое слово моего брата.
Как только Дасаев убедился в том, что связываться со мной ему не страшно, осмелился за нами следить. Мы показали его людям дорогу к этому дому и еще пару дней пришлось ждать, прежде чем эта мерзость решится приехать.
Две его машины припарковались недалеко от нашего убежища. Обе с вооруженной охраной. Будто крепость брать собрались, честное слово! Но мне приятно. Значит все же наслышан. Боится, сука!
На третьей тачке сам «хозяин жизни» за рулем. Его охрана рассредоточилась по периметру скрываясь за деревьями, прикрывая спину кормильца. Леон с кровожадной рожей вытащил из высокого ботинка два ножа. Я повторил его жест.
Пока Саймон строит из себя дурака отвлекая внимание Дамира, а Лена делает все, чтобы Янка не влезла в этот бой, мы с другом расходимся в стороны. Быстро и тихо убираем охрану.
Прежде, чем нас заметили, успели вырезать пятерых. Осталось столько же. Пиздец! Десять тел на одного маленького меня. Ты мне льстишь, однако, Дамир Таирович!
